Архивная статья из № 4 (52) за 2007 г.
Наш «Боинг», плавно качнув крыльями, заходил на посадку на бывший военный японский аэродром странного микронезийского местечка Чуук. В принципе, от военного аэродрома, как оказалось, его отличали лишь бетонное современное покрытие, обязательные навигационные коммуникации и белоснежный сарайчик международного аэропорта.
Прямо с трапа пахнуло жарким тихоокеанским ветерком.
Половина самолета, с физиономиями почернее, проследовала куда-то налево. Нас, белых, коих было явное меньшинство, повели направо для демонстрации жалкого подобия таможенного контроля и испачкали страницу паспорта очередным штампом, надпись на котором загонит в ступор любого жителя земного шара. Чуук нас встретил само собой разумеющейся потерей багажа, благодаря которой владелица чемодана почувствовала себя абсолютно голой, поскольку ей не смог бы помочь ни один магазин этой забытой богом земли посреди Тихого океана.
После – формальности по оформлению состоявшегося багажного недоразумения у толстенной мом с черной физиономией и откормленной американскими чипсами фигурой прeстарелой рабыни Изауры. Удара кулака такой тетки по морде не выдержал бы никто из нас. И если русская женщина в состоянии на скаку остановить только коня, любая бабеха с Трука запросто остановила бы грудью табун бизонов. Сразу вспомнились слова о царящем здесь матриархате. Мелкие мужчины в этом краю носят косички и притесняются женским населением. К тому же местные женщины настолько страшны, на наш европейский вкус, что своих мужчин они обязаны брать силой.
На выходе нас встретил на автобусе колоритный перец с секретным именем Альфа, косичкой на непонятном месте, бейсболкой и тележкой для ручной клади.
Мы погрузили свой полегчавший багаж, как оказалось, в самый огромный на острове автобус… мест на 12.
Такой раздолбайки я не встречал даже на брянских трассах для гонок на бульдозерах. За окном мелькала помойка, самая грандиозная из когда-либо виденных глазами белоруса. Такого количества мусора и брошенных японских автомобилей я и представить не мог даже в угарном сне любителя переночевать на свалке. И среди всей этой пионерской мечты cобирателя металлолома изредка, среди пальм и толп несъеденных бесхозных собак, стояли дома местного населения. Мы с ужасом проехали мимо покосившегося местного трехэтажного небоскреба с надписью Hotel. Если мы поднялись бы с нашими чемоданами на третий этаж этого ветхого заведения, я думаю, оно сложилось бы под нами, как здания Нью-Йорка 11 сентября.
Слава богу, нелегкая занесла нас на… ухоженную территорию Blue Lagoon – единственное чистое от мусора и брошенных автомобилей место на всем острове Моэн. Нас расселили на втором этаже вполне приличного, как оказалось, бунгало c балконом и видом на Трук-Лагунy и даже с телевизором без единого телевизионного канала. Если вдруг захотелось бы что-либо посмотреть по своему телику, принесли бы DVD. Круто, и никакого засилия рекламы. Но горячая вода в кране оказалась. Что приятно удивило. Русские сотовые телефоны тоже замолкли, вернув в приятные времена, когда эту пакость человечество еще не придумалo и можно было безмятежно наслаждаться жизнью.
Разложив вещи и натрескавшись захваченной с собой белорусской колбасы с американским пивком Budwaiser, мы быстро собрали привычные сумки с пожитками для дайвинга и в час по местному времени (в три ночи по-белорусски) прибыли на местный пирс, где уже ожидали шкипер, дайв-гид с традиционной косичкой на макушке и два кефирно-белых японца, по сравнению с которыми мы выглядели желтокожими монголоидами.
Маленькая пластиковая лодка с деревянной крышей и двумя «ямахами» по 40 коней понесла по потрясающей лазурной лагуне. На что похож Чуук? По пейзажам, наверное, на северные Сейшелы. Из пучины Тихого океана вырос вулкан, который превратился со временем в роскошную чашу атолла Куоп с возвышающимися зубами небольших, но высоких островов Моэн, Дублон, Уман и Удот. По краям чашу окаймляют рифовые стены атолла, как на Мальдивах. Лодка неслась по океанской глади минут двадцать, пока не прибыли на место погружения, которое повергло меня в очередной ступор. Я сам океанский шкипер c большим стажем, но как найти скрытый под водой на глубине полутора метров полусдувшийся буй на расстоянии нескольких километров от острова, осталось вне моего понимания. Удивило, зачем также нырять гиду, привязывать катер, вместо того, чтобы поставить нормальный, видимый с поверхности, буй со швартовым концом? Как ни странно, подобные фокусы повторялись ежедневно даже при приличном волнении и без каких-либо GPS. Надеваем снаряжение, которое нам уже поспешили собрать. Кувырок спиной, и мы в воде. Первое погружение в легендарном месте. Каково оно? Правой рукой тяну бобышку XL – и плавно падаю в голубую бездну легендарной лагуны.
Теплая тихоокеанская ласковая вода +32°C необычайно прозрачна.
Shinkoku Maru. Tанкер, 152 м, 10020 тонн, скорость 15 узлов, радиус действия 18500 миль, вооружение: два турельных орудия на носу и на баке.
Под нами один из самых больших и красивейших кораблей мира, покоящийся на дне, – легендарный Shinkoku Maru. 10020-тонный танкер был построен в 1940 году и принял участие в военном походе на острова Мидуэй (США), где участвовал в уничтожении надводных кораблей США и подводной лодки CV-5. Дважды сам подвергался американским торпедным атакам. На базу острова Трук Shinkoku Maru прибыл 14 февраля 1944. Это был последний поход судна. После атаки шестью торпедами и бомбовым ударом с воздуха Shinkoku загорелся и ушел под воду в 7 утра 18 апреля 1944 года, унеся несколько сотен японских моряков. В 1968-69 годах участниками экспедиции Кусто корабль был обнаружен северо-западнее острова Фефан на глубине 38 метров.
Мне всегда казалось, что после многих лет работы инструктором в Индийском океане удивить себя под водой уже нечем, и, честно говоря, ожидал увидеть на Трук-Лагун кучи железа в мутной воде атолла. Но первое же погружение в этой части Микронезии меня потрясло до глубины души.
Появилось предательское ощущение, что всю предшествующую жизнь нырял где-то не там. Представляете огромный прекрасный корабль, поросший мягкими кораллами всех цветов. Все это железное чудо окружено тучами снующего тунца и разноцветной рыбьей мелочи. Огромные мачты и реи уходят куда-то в небеса к солнечным лучам, пронзающим толщу воды. Вокруг ни-ко-го. Тут же вспомнился красноморский Thistlegorm («Чертополох»), опутанный канатами с пришвартованных судов и набитый дайверами, как ферма поросями. Мы остарожно продвигаемся вдоль стоящего на прямом киле судна. До верхней палубы всего 18 метров. Здесь дайверы ныряют даже ночью.
Богатые заросли мягких кораллов сравнятся только с Оманом. Повсюду разбросаны медикаменты и японская посуда. На капитанском мостике – телеграфы управления судном. Пробираемся на нос огромного корабля. Якорные цепи сбегают к самому дну. У практически вертикального носа гиганта бурлит подводная жизнь. Стаи макрели вьются спиралью. Мимо величественно проплывают два огромных тунца килограммов по тридцать и, клацнув страшными челюстями, исчезают в пучине. Возвращаемся. Через 42 минуты мы покидаем восхитительное зрелище необычайно солнечной, разноцветной и яркой тайны архипелага Чуук.
Волшебный, сказочный и незабываемый рэк потряс воображение и запомнился как первый из немногих недекомпрессионных наших погружений и как отличная разминка перед тем, что нас ожидало впереди.
I-169, подводная лодка крейсерского типа 6А. Индекс I-69, построена 28 сентября 1935г., 2 двухтактных восьмицилиндровых дизеля 9000 л/с, надводная скорость 23 узла, 2 электромотора 800 л/с. Скорость под водой 8,8 узла. Вооружение: 4,7-дюймовое зенитное орудие, четыре 21-дюймовых торпедных аппарата, радиус действия 14000 миль над водой и 65 миль под водой. Максимальная глубина погружения 80 м.
Следующий день оказался пасмурным, за вершины Дублона зацепилась серая свинцовая туча. Исходя из принципа, что под водой сухо в дождь, мы, скрепя сердце и изнемогая от желания отсидеться в номере, погрузились в катер с насквозь вымокшим шкипером. Слава местному богу Мабду – трип до места погружения оказался коротким. Минут через пятнадцать наш верный гид, с лицом японского шоколадного зайца, плюхнулся за борт в костюме, надетом до пояса…
Падаем в бездну. Пока гребли вниз головой по колючему канату, моя голова вспомнила, что телу нужно всплывать за фотокамерой. Наш гид сконфуженно пристроился на глубине 33 метра надевать свой видавший самые ужасные виды, легендарный гидрокостюмчик c кокетливым названием «Перчатка для тела» и кучей дыреней в самых невообразимых местах. Спец в новом костюме выглядел бы чайником. Группа, тем временем, благополучно добралась до палубы, а я уже слетал под писк разрывающихся часов Citizen и вернулся вниз. Под нами 132-метровая мертвая субмарина. Первое, что попадается на глаза, это открытый люк. Поскольку на глубине соображается особенно туго, первое, что пришло в голову, это нырнуть внутрь подводной лодки. Как оказалось, по сравнению с японскими моряками худой белорус с аквалангом – существо непролазно жирное. Поэтому пришлось остановиться на позировании в лучах «ксенона» перед широкоугольником Sea&Sea DX8000.
В момент нападения подводная лодка I-169, состоявшая в 6-м подводном флоте, находилась в процессе заправки горючим и проходила текущее обслуживание систем жизнеобеспечения.
Судно под руководством лейтенанта Кацужи Ватанабе до прибытия на Трук принимало частие в патрулировании рифов Оаху, Гавайев и в операции по разгрому американского флота в Pearl Harbor, перекрывая пути к отступлению американцев. Лодка не раз попадала в противолодочные сети и выдерживала aтаки миноносцев противника, не раз доставляла особо секретные документы, принимала участие в охоте за транспортом противника в районе Алеутских островов и Мидуэй.
По сигналу тревоги все подводные лодки совершили экстренное погружение и ушли из-под обстрела через проливы Пианну и Улигар. Накануне прибытия на Трук.
I-169 попала в сильный шторм, который вывел из строя клапан низкого давления вентиляционной трубы. Как оказалось, экипаж знал об этой неисправности и забыл или не успел ее устранить. По сигналу тревоги подводная лодка cовершила свое трагическое погружение, в результате которого погибли 32 члена экипажа.
После двухдневного авианалета на Трук пришедшие в себя японцы предприняли попытку найти сверхсекретную подводную лодку. Шесть недель японские водолазы в тяжелом снаряжении искали судно в районе якорной стоянки. Практически исправную, погибшую по глупости, подводную лодку 3 апреля 1944 года подняли тридцатитонным морским краном на поверхность и достали 23 тела японских офицеров и матросов. Поскольку для восстановления корабля на разгромленной базе не оказалось ни времени, ни оборудования, было принято решение заложить заряд в передней части лодки и подорвать секретный корабль.
Осмотрев корму, мы наткнулись на огромные винты. Взглянул на компьютер. Глубина 39,2 метра. До песчаного дна еще метров семь. Возвращаемся в поисках наблюдательной площадки c перископами. В этой части лодки все разворочено взрывом. Японцы явно перестарались. Нос субмарины напрочь отсутствует. Лодка I-169 носит дурную славу. Слишком много оказалось желающих посетить ее узкие недра. В 1974 году шестеро перцев с аквалангами залезли вовнутрь и попытались добраться до машинного отделения, но не смогли отрыть входной люк и решили вернуться обратно тем же путем, каким и забрались. Пока лазили по коридорам, у двоих закончился воздух, а поскольку глубина, где лежит лодка, нешуточная, выскочили и начали подъем. В спешке не были проведены декомпрессионные остановки, и после вплытия двое потеряли сознание и простились с жизнью по дороге в госпиталь. Их судьбу повторили, спустя тридцать лет, двое австралийцев, которые решили навсегда поселиться где-то в узких проходах легендарной субмарины.
Мы не пошли внутрь. Воздуха у нас было предостаточно, но компьютер и прoфессор Бульман настойчиво заставляли всплывать. Совершив прощальный рейд над подводной лодкой, мы начали подъем. Наверху приятным сюрпризом покачивались две трапеции с закрепленным экстра-баллоном для комфортной остановки перед всплытием. Где-то наверху, в пяти метрах над головой, молотил дождь.
Heinan Maru. 11614 тонн, 155 метров, радиус действия 18700 миль, вооружение: два 4,7-дюймовых длинноствольных орудия.
Первомайская погода на Чууке явно не соответствовала праздному настроению белорусских трудящихся, и нам было явно не до солидарности, поскольку дождь лил, как из ведра. Наш любимый дайв-гид и шкипер с надеждой нервно курили, скрываясь от лютого первомайского ливня под навесом в пустующем баре. Мы, противные самим себе, и сознавая, как мы любим дайвинг за собственые деньги, обреченно грузимся в катер и собираем мокрющую снарягу.
А в это время в номере сухо, пиво «Будвайзер» в холодильнике и там же початая палочка белорусской колбаски, спрятанная от вездесущих американских таможенников, которые отoбрали в Гуаме даже кремы oт загара. Но мы почему-то выбрали дайвинг. Ужас. Заводим моторы и несемся на новое место погружения. Через двадцать минут за бортом катера раздается дружный «плюх» между островами Моэн и Дублон. Падаем вниз. На левом боку притаился на незаслуженный отдых один из самых быстрых тихоокеанских кораблей мира.
Пассажирский лайнер Heinan Maru был построен за 15 000 000 долларов и считался одним из самых быстрых трансатлантических лайнеров между Йокогамой и Сиэтлом. Дизайн корабля был выполнен в лучших английских традициях с комфортабельным рестораном, библиотекой и прочими удобствами для пассажиров. В 1939 году правительство Японии реквизировало много гражданских кораблей, и Heinan Maru превратился в плавучую базу, тендер по ремонту и обслуживанию подводных лодок.
Судно было включено в состав легендарного 6-го подводного флота Японии. Погружение началось прямо у троса. Гид, как всегда, надел под водой свой гидрокостюм, в который, наверное, не мог уже влезть на поверхности, чтобы не порвать его окончательно. Наш легендарный перец начал нырять в этих местах еще в далеком 1971 году, когда многие дайверы были еще cовсем малeнькими или даже не были в проекте. Я, например, даже не учился в школe. А пока штурмовал гранит знаний, получал звезды октябренка и ленился носить пионерские галстуки, наш Ченизио уже бороздил с аквалангом просторы Tихого океана и даже нырял с Джеймсом Камероном, который под впечатлением увиденного решил снять «Титаник». Так вот. Нашу звезду мы застали за любопытным занятием. Он подкармливал рыбу… куриными шкурками. Причем не обращая на нас никакого внимания. Не отвлекайте! Мы сами поплыли вперед посмотреть прекрасно сохранившуюся надпись с названием корабля на английском и японском языках. Тут же кем-то бережно были сложены в кучку стеклянные бутылки, чайник и прочая подводная утварь погибших воинов Микадо.
Наверное, когда вся рыба в округе была уже сыта, наш гид решил уделить внимание и нам. Наконец он махнул рукой, и мы рванули в бездну. Включаем фонари и врываемся через пролом в палубе в трюмы некогда шикарного пассажирского лайнера. Ныряем в кромешную темноту провалов и коридоров. Луч «ксенона» выхватывает кучу белоснежного японского фарфора. Вода внутри корабля исключительно прозрачна. Переводим луч вправо и натыкаемся на россыпи артиллерийских унитарных боеприпасов. Спустя пару минут напарываемся на склад
21-дюймовых (62 см) торпед с двойными винтами. Торпеды везде. Некоторые из них жестко закреплены, некоторые валяются в самых невероятных местах. Все это взрывоопасное сокровище чудом не детонировало во время расстрела и пожара на суднe Heinan Maru, не взорвались они и в следующие 68 лет.
Выскакиваем к мостику и крадемся вдоль палубы на глубине 20 метров. Натыкаемся на складированные в палеты перископы для подводных лодок, длиной метров по семь. Корпусы покрылись коралловой растительностью, но в окуляр можно запросто посмотреть.
На корабле очень много посуды и бутылок из-под пива и саке, что в очередной раз доказывает мое предположение, что потопить такой огромный флот можно только с большого бодуна все проворонивших часовых. Поднимаемся выше и проходим рядом с огромными винтами скоростного лайнера. Корабль, построенный в 30-е годы прошлого века, поражает своей технологичностью, плавностью и красотой обводов. Подбираемся к тросу. Наш гид проверяет… пустые рыболовные крючки. Ах вот как он порвал свой гидрокостюм и зачем кормил рыбу!
Местный дед Щукарь показывает сигналом всплытие. Туда и обратно по 155 метров мы проделали за 44 минуты, а вот 20 метров по поверхности мы преодолели без особого энтузиазма, поскольку там, наверху, первомайский дождь не утихал.
Nippo Maru. Курьерский транспорт. 3764 тонн, 106 метров, радиyс действия 10 000 миль.
Следующее утро выдалось недождливым, но и солнце особо не обнадеживало. Через полчаса полета по волнам на катере уходим в пучину. Корабль Nippo Maru cтоит на прямом киле на глубине 50 метров. Давненько я не встречал такого количества рыбы, скучая по ставшим уже родными Мальдивам в зимние месяцы после Рождества. Косяки макрели кружат бесконечные спирали. Судно расположилось под небольшим креном, поэтому часть грузов переместилась по палубе влево. Трос закреплен у самого носа Nippo Maru. Небольшое течение немного срывает вправо. Прозрачность воды просто невероятная. Метров под сорок! Мы находимся на глубине 36 метров. Лезть глубже душа не рвалась, поскольку самое интересное находится прямо на палубе. Корабль просто очаровывает. Невероятный простор, прозрачность, глубина, игра анчоусов. Мимо проплывают, хватая пузыри, важные пререростки аквариумных скалярий – платаксы.
Этот корабль тоже когда-то был грузо-пассажирским и даже имел два корабля-близнеца. Построен он был в далеком 1937-м, и с 1942 года побывал на Сaйпане, куда транспортировал десантников 52-го армейского корпуса. В 1969 году погружение на этот корабль совершил сам Жак-Ив Кусто, что помогло идентифицировать этот корабль. Во время атаки американской авиации судно базировалось на якорной стоянке восточнее острова Дублон.
На носу судна в большой коралл превратилось спаренное зинитное орудие. Наткнулись на несколько противогазов, которые по привычке тут же примерили. Размерчик подходит. Справа – рама с колесами грузового Nissan 2×4. Посидели, покрутили баранку обросшего мягкими кораллами самосвала. Тут же разложены по ящикам 100- и 120-мм артиллерийские снаряды.
Справа величественно замер средний танк Model97. Это был первый танк, встреченный нами под водой. Грозная машина фирмы Isuzu обильно поросла кораллами. Двигаемся к корме. Поднимаемся на мостик посмотреть телеграф управления судном. Самым большим сюрпризом корабля оказалась встреча с серой рифовой акулой. Большая толстая самка прекрасно украсила погружение, сделав Nippo Maru одним из самых потрясающих дайвов нашей экспедиции.
Хищница покружила вокруг огромной стаи барракуд и покинула нашу теплую душевную компанию. Слева на палубе расположились три полевые японские гаубицы. Подплыли поближе, полюбовались тормозами отката. Взгляд на компьютер. Нужно возвращаться. Взмываем на тридцать метров. Немного закружило голову. Разумеется от азота, а не от счастья: у Кости из нашей группы всего 50 атмосфер… Отдаю свой октопус. Легендарный гид метрах в тридцати впереди терзает какую-то бутылку и, видя, что мы двинулись обратно, стремительно уплывает по своей программе к натянутому течением стальному тросу.
Медленно начинаем всплывать. На этот раз компьютер начинает выдавать рекомендации о всплытии. Причем швейцарец Uwatec свое, а финны Suunto ужасают продолжительностью времени вывешивания перед всплытием.
Висим… под нами груды снарядов, пушек и танк с блуждающей туда-сюда акулой.
Вокруг синева. Висим на двух трапециях, как на детских качелях. Раскачиваемся. Фотографируем.
Отличное погружение. Дух захватило. А я-то думал, что уже поздно чему-то удивляться.
Kensho Maru. Многоцелевой вспомогательный корабль, 4862 тонны, радиус действия 21600 миль, длина 116 метров.
Погода продолжала хулиганить. И если первый день нашего визита оказался ясным и солнечным, то последующие дни были дождливые и пасмурные. Как всегда, выпив с утра кофе, отправились в девять утра на следующее погружение. Новое судно оказалось на небольшой глубине и стояло на грунте с наклоном в 15° вправо. Корабль был постороен в 1938 году, и перед налетом американцев на Трук судно уже подвергалось атакам морских бомбaрдировщиков в декабре 1943 года и даже горело. Козалось, что корабль бесповоротно погибнет, но пожар удалось потушить через три часа, и судно осталось наплаву. Скоростной корабль часто эксплуатировался для доставки секретной почты с Палау в Хиросиму. 17 февраля 1944 года в судно попала 1000-килограммовая бомба. Даже после такого взрыва судно, объятое пламенем, осталось на плаву, но все равно былo потопленo неприятельской торпедой на следующий день.
В 1946 году корабль был идентифицирован, но первый, кто погружался на это судно, был снова вездесущий Кусто и его командa.
Корабль покоится на дне севернее острова Фефан и западнее Дублона.
Наше погружение на 27-метровую глубину превратилось в захватывающее и ставшее привычным блуждание по коридорам и рубкам судна. Суперструктуры корабля оказались неглубоко, всего на 18 метрах, хотя сам Kensho Maru стоит на ровном киле на 35 метрах, слегка накренясь. Самое потрясающее на судне – это великолепные дизели. В свете фонаря шикарно просматриваются головки цилиндров огромного мотора, врaщяющего единственный винт cудна. Моторное отделение этого корабля считается самым впечатляющим из аналогичных моторных отсеков на других кораблях. Прекрасно сохранился пульт управления дизелем, датированный 1938 годом. На носу судна живописно стоит трехдюймовое артиллерийское орудие. Корабль представляет собой невероятный риф, покрытый мягкими кораллами и ставший огромным домом для косяков разноцветных рыб и колоний анемонов с вездесущими рыбами-клоунами тихоокеанских расцветок. На судне мы натолкнулись на россыпи бутылок из-под пива, кухоннyю утварь, чайники и даже большие часы. У корабля огромное отверстие от взрыва попавшей в него авиабомбы. Через 47 минут осмотра мы начали всплытие, вращаясь и внимательно разглядывая поросшую причудливыми кораллами и губками мачту.
Yamagiri MARU. Грузо-пассажирское судно, 6438 тонн, 133 метра, радиус действия 47000 км.
Следующее погружение сделали на сравнительно небольшую глубину в 26 метров на прекрасно сохранившийся грузовой корабль, построенный в 1938 на верфях Mitsubishi, лежащий на правом боку. Из доклада командира подводной лодки американских ВМФ Drum: «28 августа 1943 года двумя торпедами подожжен японский грузовой корабль водоизмещением около 5000 тонн». Идентифицировать корабль американцы смогли только после перехвата японских документов, удостоверившись, что судно после сильного пожара все-таки осталось на плаву. На Трук Yamagiri Maru прибыл сразу после капитального ремонта на Палау.
Под водой сумеречно. Небо затянуто облаками и кое-где на Чууке идет сильный дождь. Луч фонаря выхватывает огромные 14-дюймовые снаряды для раздельно-гильзового заряда какой-то царь-пушки. Позже находим, собственно, и сами гильзы для чудо-боеприпасов.
Размеры впечатляют. Оказалось, что это снаряды для главного калибра японских линейных кораблей типа Yamashiro и 18,1-дюймовые снаряды для самых больших в истории линкоров Yamato и Musashi. На Yamagiri мы обнаружили огромные компрессоры для заправки торпед давлением в 500 атмосфер. Также по кораблю разбросаны пятидесятигалонные бочки из-под горючего.
17 февраля 1944 года корабль подвергся бомбардировке одной 500- и шестью 200-килограммовыми авиабомбами с высоты 160 метров. Взрывы вызвали невероятный пожар с облаком черного дыма. 18 февраля американские пилоты рапортовали об огромном масляном пятне на поверxности воды южнее острова Моэн.
C включенными фонарями мы ныряем за нашим гидом в темные недра Yamagiri. Бесконечные трапы уводят в машинное отделение, и луч света натыкается на череп одного из членов команды, застрявший между прутьев трапа. Немая сцена в кромешной тьме мертвого корабля.
На тебя смотрит свидетель жуткой океанской кaтaстрофы, унесшей 68 лет назад за два дня морской бойни несколько десятков тысяч человеческих жизней. Пока не всплыли на катер, все погружение преследовало чувство, что черепа и скелеты смотрят и преследуют взглядом отовсюду. После погружения на лодку выскакивал пингвином, не снимая снаряжения и без помощи рук.
Jeep Island (Shark Island). Корабли-кораблями, но после погружения на Yamagiri еще долгое время было не по себе, и нужно было каким-то образом снять стресс. Понятное дело, что восьми дней мало, чтобы посмотреть лишь малую толику из 58 уничтоженных в морской битве кораблей. Но все время меня подмывало немного отдохнуть от «железа» и человеческих костей.
Три дня подряд я пытал местных гидов о возможности понырять снаружи атолла в течениях или на каком-нибудь рыбном месте. Или, например, с акулами.
Ченизио сказал, что достойное местечко на Труке есть. Иногда там бывают акулы. Но особенность места в том, что это далеко от расстрелянного флота. Мы дали добро и на свой страх и риск сразу после Yamagiri отправились на противоположную сторону Моэна. Мимо пронесся огромный остров. Справа ушла в сторону бетонная полоса международного аэропорта. За полчаса мы обогнули главный остров архипелага и устремились к малюсенькому островку с несколькими пальмами. Минут через двадцать катер бросил якорь в лазурной лагуне. И вот сюрприз. Тучи расползлись, и выглянуло долгожданное солнце. Баллоны уже поменял заботливый шкипер. Одеваем снаряжение и кувыркаемся в лагуну. Глубина метров пять. Когда мы собрались под водой, глаза начали расширяться и буквально вылезать из-под маски от изумления. Дрожащие руки судорожно нащупали стартовую кнопку фотокамеры. Я ожидал увидеть все что угодно, но только не подобное зрелище.
Прямо по склону, в голубизне, туда-сюда летают обеспокоенные нашим появлением акулы. Причем в таком количестве, что знаменитые мальдивские Anga Thila и Embudoo Express с южными Сейшелами просто отдыхают. Если мне рассказали бы, я в это просто не поверил бы. Наш гид, как настойчивый поборник живой природы, начал ломать пяткой кораллы. На этот жуткий хруст, словно щенки на кусок колбасы, радостно слетелись остальные aкулы, появляясь откуда-то из бездны. Впереди бешено носились смутные силуэты спешащих отовсюду рыбин. Мы спустились поглубже. Акулы кружили вокруг в несметном количестве. Причем весь парадокс ситуации в том, что в одной стае мы наблюдали все три, обычно конкурирующие между собой, рифовые разновидности. Огромная живая куча состояла из серых рифовых, белоперых и черноплавниковых акул. Еще более поразительно в одной стае встретить сразу самцов и самок. Обычно они не находятся вместе. Микронезийские акулы на Jeep Island живут одной веселой дружной коммуной и словно собаки резвятся в красивой мелкой лагуне. Что делают вместе три разных и конкурирующих в одном пищевом ареале вида акул? Разгадка парадокса пришла позже. Мы двинулись направо от рифовой стены в сопровождении своры хищниц на глубинy не более двадцати метров. Веселые, улыбающиеся микронезийки преданно следовали иногда на расстоянии полуметра от наших вкусных пяток. Естественно, серые рифовые акулы были потолще и покрупнее, но самыми симпатичными выглядели черноплавниковые SwarzSpitz c очень интересным, необычным раскрасом. Акулы смотрели на нас довольными глазами, будто это не мы балдеем от их присутствия, а к ним приплыли этакие клоуны с аквалангами и устраивают им подводное представление. Некий рекламный танец куриных окорочков на сковородке. На Сейшелах обычно при встрече с акулой дaже крупные особи в панике ретируются, а эти приняли нас в свою компанию.
Наконец доплыли до небольшого кораллового рифа, где поняли, что главные циркачи здесь все-таки не мы. От удивления рот начал самопроизвольно открываться, и я вцепился в загубник регулятора, чтобы его не вырoнить. Из стаи отделилась одна из рифовых акул и поплыла к верхушке рифа. В это время к ней устремился взвод маленьких рыб-чистильщиков.
Грозная королева морей встала вертикально (Кусто писал, что акулы не умеют плавать вертикально). Акула открыла грозную пасть от уха до уха, а рыбки размером с ладонь бросились ковыряться в ее зубах. Почистив зубы, акула закрыла рот и поспешила в кружок соплеменниц.
В это время подобное проделала следующая акула. Встала вертикально и раззявила огромную пасть для работы местных стоматологов.
Продемонстрировав свое акулье шоу, рыбины вдруг засуетились и куда-то дружно смылись.
Появился новый клоун. Наш великий и ужасный Ченизио чуть повыше следовал со здоровенной пикой с наколотым, пойманным среди кораллов осьминогом. В руках тихоокеанского демона также была маленькая пластиковая бутылка из под «Пепси», которую он неистовo мял для привлечения хищниц. Вокруг поднялась такая заваруха! Акулы набросились на приманку и, словно волчата, передрались друг с другом. Ченизио только успел отскочить в сторону. Так же быстро aкулья куча, порвав осьминога, успокоилась и отправилась заниматься своими делами.
Воздух подходил к заветной отметке резерва, и мы поплыли обратно, к стоящему на якоре катеру. Стая акул всех полов и видов постоянно сопровождала нас то удаляясь, то налетая снова всей кучей. К сожалению, сам Ченизио в качестве осьминогa им не понравился. В противном случае и кораллы на Труке были бы целее, и мы получили бы запоминающиеся фотокадры в свою коллекцию. Семьдесят минут в стае акул пролетели как одно мгновение, и вылезать из воды совсем не хотелось. Промелькнула даже идея прийти сюда на ночное погружение, но Ченизио сказал, что y него семья, семь внуков. Что он имел в виду конкретно, осталось загадкой.
Fumitsuki. 1913 тонн, скорость 33 узла, радиус действия 4000 км, две вращающихся турбины Парсона 38500 л/с, вооружение: два 7,7-дюймовых орудия, встроенные 24-дюймовые торпедныe аппараты, глубинные бомбы – 36 шт, 25-мм зенитныe орудия.
Практически все погружения на Трук-Лагун мы совершили на вспомогательные корабли японского военного флота, который, честно говоря, не представилось возможным эвакуировать на базу в Палау из-за отсутствия военных кораблей прикрытия. Одним из немногих таких судов оказался эсминец Fumitsuki, длина которого 98 метров.
После Первой мировой войны японский морской департамент задумался о создании нового класса скоростных эсминцев, основываясь на передовых в то время британских традициях. В результате появился класс из 36 почти одинаковых кораблей. Конструктивно носы новых эсминцев были построены по принципу панциря черепахи. Этакий стальной утюг с мощной броней. Для достижения больших скоростей на кораблях были установлены копии передовых, по тому времени, корабельных английских турбин. Корабль имел выдающийся послужной список. В январе 1944 года судно в составе с другими эсминцами отбилo воздушную атаку на японский конвой из 80 американских самолетов, сбив десять. 6 января в составе конвоя Fumitsuki прибыл на Трук, а 17 февраля подвергся нападению с воздуха. Оказав яростное сопротивление вместе с другим эсминцем Matsukaze, он получил бомбовый удар в машинное отделение. В 17.30 поступила радиограмма с Fumitsuki о том, что корабль лишен хода, двигательное отделение затоплено водой, корабль неуправляем и, объятый пламенем, дрейфует в сторону острова Удот. В пять утра 18 февраля искареженный взрывом корабль набрал достаточно воды, чтобы уйти в oкеанскую пучину и навсегда застыть на глубине 38,6 метра, замерев с небольшим наклоном вправо.
Необычное погружение с акулами дало нам мощный заряд энтузиазма. Погода стояла солнечная. И, несмотря на почти часовое путешествие к месту погружения, мы быстро ушли на глубину, где только на тридцати метрах достигли суперструктур корабля. Огромный бронированный утюг печально замер на дне. Удивительно, что корабль был пущен на дно единственной, правда, 500-килограммовой авиабомбой. Несмотря на то, что корабль был построен еще в год рождения моей бабушки, в 1926 году, как и у любого военного корабля, у Fumitsuki есть свое очарование.
Мощное носовое орудиe поросло яркими мягкими кораллами. Технологии того времени поражают. В далекие предвоенные годы строили «вечные» боевые машины, которые удивляют до сих пор и своим дизайном, и продуманностью. Тут же у орудия компактно расположен ящик с боеприпасами. Чуть выше – пулеметная турель. Двигаемся дальше. Здесь расположился поворотный торпедный аппарат. Далее – мостик с остатками радара. Внутри у корабля тесно и много бронзовых гильз. Сзади также расположилось большоe, заросшее кораллами, орудие и кормовые аппараты для метания глубинных бомб.
Мы свернули налево и пронырнули под килем, бросив взгляд на огромные гребные винты военного корабля. Вспорхнув над судном, освещая его ксеноновым светом, пронеслись обратно к носу и приступили к всплытию. Побежденная броня с каждым метром исчезала все быстрее, пока не растворилась в темной бездне. Когда мы выбрались на корабль, поднялся сильный встречный ветер, пошел ливень и наш катер понесся против волн.
Кидало так сильно, что всю обратную дорогу к острову невозможно было сидеть и пришлось стоя крепко держаться за крышу. Май – это время возвращения южных муссонов.
San Francisco Maru. Грузо-пассажирский корабль, 5831 тонн, 115 метров, радиус действия 13000 миль.
Этот корабль был построен в далеком 1919-м, хотя корабли этого типа строились еще во времена Русско-Японской войны. Грузовое судно San Francisco Maru всегда выполняло сугубо гражданские цели. С Палау возило бокситы, фосфатные удобрения с Angaur для Японской империи, но со временем попало на военную службу и 4 мая 1943 года было первый раз обстреляно вражеской авиацией в районе Новой Гвинеи, после чего попало в ремонтный док. На якорную стоянку 4-го флота на Трук, северо-восточнее острова Дублон, корабль прибыл 12 февраля, полностью груженый за пять дней до даты гибели. В 1969 году, во время посещения лагуны командой вездесущего Кусто, на достаточно большой глубине 63 метра был обнаружен корабль. Идентифицировать судно удалось по найденной корабельной рынде c названием cудна. San Francisco – один из самых глубоких рэков Трука. Наше погружение на этот корабль оказалось самым сложным и впечатляющим.
К месту якорной стоянки катер шел очень долго. За островом Дублон поднялась волна, и маленькую донку изрядно швыряло. Погружаемся. Глубинища такая, что первые метров пятнадцать по тросу вниз невозможно что-либо разобрать. Металлический трос натянут течением как струна. Первым под воду ушел гид. Спускаемся до корабельного бака. Трос закреплен слева.
Смотрю на компьютер. Любимая всеми инструкторами PADI глубина 42 метра. Сверху спускаются ребята. Прозрачность воды невероятная.
Прекрасно виден наш катер, болтающийся в лучах солнца гдe-то вверху. Начинаем движение. Глубина отзывается в висках. На носу судна на огромной турели 7,7-дюймовое орудие. Далее упираемся в склад полусферических морских мин. У корабля San Francisco Maru необычная судьба. Его, как оказалось, даже не успели разгрузить, и он ушел под воду со всем грузом. Кусто обозвал этот корабль one million dollars wreck, поскольку пропал груз на огромную сумму. В следующем отсеке стоят полуторки Isuzu Type 94. Глубина 50 м. Становится совсем хорошо. Кровь гулко стучит в висках, и приступами налетает азотный наркоз. Немного подвсплываем. У левого борта замер легкий японский танк Ha-Go Type 95. Начинаем фотографировать. Данная модель танка выпускалась компанией Mitsubishi. Экипаж этой модели состоял из трех танкистов, скорость легкого дизельного танка достигала 40 км/час, а дальность хода 100 км. Танк вооружен 37-мм артиллерийским орудием. Позже, в США, на острове Гуам мы встретили такой танк на огороде у местных пацанов.
Поднимаемся на мостик. Хорошо сохранились телеграфы управления судном. Атмосфера корабля завораживает. Решили совершить прогулку до самой кормы, где лежат торпеды и другие грузовики. Глубина 48 метров. Наш чудо-гид просигналил, что он остается у троса всплытия, и нам пора всплывать. Махнув туда и обратно, осмотрев с высоты полета корму, обнаруживаю, что у Кости снова всего 50 атмосфер. На этот раз все, кроме меня, пошли c баллонами повышенной емкости. Но у меня еще сто двадцать. Подплываю, отдаю свой октопус, беру друга плотно под руку, чуть подвсплываем и на приличной скорости несемся к троссу. В этот момент сознание начинает плыть, и приходит приступ сильного опьянения. Делаю долгий продолжительный выдох, и сознание медленно возвращается. Ченизио уже умотал наверх. Выбирайтесь, мол, как хотите. В общем, на Труке все гиды – очень классные пацаны, и свое дело знают туго. Показывают только дорогу. А пахать приходится самому. Так что без своего инструктора – он же ангел-хранитель и спасатель Малибу – делать в этих краях простым дайверам нечего. Для упрямых, барокамера находится всего в 300 метрах от отеля, но часто бывает занята. Начинаем подъем. Была бы группа помногочисленней, пришлось бы совсем тяжело. Первую декомпрессионную остановку на одну минуту отсидели на 15 метрах. Далее три минутки на девяти. Тем временем Костя съедает мой воздух до пятидесяти атмосфер. Смотрю, мой Uwatec показывает 6 минут на шести метрах и 15 минут декомпресии на трех метрах. Suunto у ребят… 35 минут на пяти метрах. До спасительных экстра-баллонов рукой подать. Предусмотрительный Чинизио свесил нам их целых два. На поверхности катер изрядно швыряло на волнах, поэтому эти баллоны летали так, что, подплыв к ним, можно было схлопотать по физиономии. Как обычно, эти акваланги местные перцы подвесили намного ниже, поэтому мне пришлось подтягивать баллон поближе для комфортного дыхания из откушенного наверное еще Джеймсом Камероном загубника. Кругом голубая бездна. Висим. Фигеем. Висеть еще полчаса.
Очень хочется в сортир. Сочувствуем технодайверам, которые обречены писаться, и не только это, в свои гидрокостюмы во время мучительно длительных всплытий. Дружно расхотели стать технарями! Cмотрю на компьютер. Мне еще десять, а народу с финскими компьютерами еще двадцать пять минут. Ужас. Мы дружно покачиваемся на трапециях. Где-то в глубине под нами носятся тунцы. Время течет медленно, и долгие минуты кажутся бесконечностью. Без трапеций и дополнительных баллонов всплытие с корабля San Francisco было бы более чем экстремальным. Но впечатления стоили этого риска и принесли незабываемое удовольствие. Мы отсидели положенный Бульманом срок и поднялись на катер. Погода снова начинала портиться, но мы решили после минувшего экстрима махнуть с найтроксными баллонами – пообщаться с акулами на небольшой глубине и сделать хорошие фотоснимки, еще не зная, что ЖКИ-монитор Sea&Sea не выдержал испытания глубиной.
Остров Этен. Это место на Трук-Лагун легендарно. Несмотря на то, что на главном острове атолла Моэн военный аэродром существует до сих пор, более того, он превратился в современный аэропорт, взлетно-посадочных полос японцам явно не хватало. Cилами солдат и местного населения маленький островок Этен был превращен в искуственно насыпанный аэродром для легких самолетов Zeke (Zero Mitsubishi A6M) и небольших бомбардировщиков. Сегодня ВПП поросла пальмами, там живет несколько тысяч местных жителей, и повсеместно развешены бельевые веревки. Во времена минувшей войны остров напоминал авианосец с возвышающейся сбоку, покрытой пальмами, высокой горой. Во время американского налета часть воздушных сил находалась на Моэне, большая часть на Этене, а подразделение летающих лодок Kawanishi базировалось на якорных морских стоянках возле острова.
Погружаться на истребители Zero специально мы не стали, потому что вдоволь налазились по ним в трюмах судна Fujikawa Maru, набитых этими самолетами, моторами и запчастями к ним.
Поэтому выбрали два самолета большего размера и не ошиблись. Бомбардировщик Mitsubishi G4M, который американские пилоты окрестили Betty, был сбит на взлете в 150 ярдах на юго-запад от острова Этен. При ударе о воду два мотора с пропеллерами отделились и уплыли в неизвестном направлении. Бомбардировщик упал на глубину 18 метров и плавно погрузился на живописное, покрытое кораллами, морское дно. Длина самолета 20 метров. Размах крыльев – 25. Максимальная скорость – 425 км/час. Дальность полета 3256 морских миль. Так что при полных баках до родной Японии самолет мог вполне долететь. Он был вооружен четырьмя 7,7-мм пулеметами, одним 20-мм автоматическим орудием и мог нести до 800 кг бомбовой нагрузки или торпед. Самолеты мы оставили на последний день погружений. Ныряли на жутко дорогом в этих местах найтроксе, для проверки которого нет никаких анализаторов.
Ну мы и нырнули. Картина потрясающая. Еще с поверхности виден распластавшийся огромный самолет, лежащий на дне на алюминиевом пузе.
Погружаемся. Зрелище поражает – насколько технологии прошлого близки по своему замыслу современным военным самолетам.
Клепочка к клепочке. Все собрано так, что самолет находится на дне практически как новенький.
Кабина штурмана разбита. Кабина пилота тоже. Зато кокпит радиста смотрится не хуже, чем у какого-нибудь Mиг-17. Плексиглас поражен кораллами и абсолютно мутен, зато алюминиевый корпус самолета практически лишен каких-либо полипов. Заходим внутрь. Здесь нашли пристанище тысячи сверкающих в свете фонаря анчоусов. Картина незабываемая. У самолета великолепно сохранились крылья и оперение. Осмотрев, отправляемся на поиски моторов. Они оказались метрах в тридцати впереди. Один лежит на боку. Второй – пропеллером вниз.
Перед погружением на бомбардировщик мы ныряли на транспорт Fujikawa на глубину 30 метров, поэтому копьютер уже начал выдавать рекомендации по всплытию. Через полчасика осмотра этого самолета мы поднялись на катер и переместились к следующему месту погружения.
Летающей лодке Kawanishi H8K по имени «Эмели» при падении повезло меньше. Когда-то японские мастера подсмотрели конструкцию американского гидросамолета XPBS-1 разработки русского диссидента первой волны Сикорского. Длина самолета составила 28 метров, размах крыльев – 38… Летать это четырехмоторное чудище могло почти на 4000 морских миль. На вооружении гидросамолета шесть 20-мм автоматических пушек и четыре 7,7-мм пулемета. Также летающая лодка могла нести две 800-килограммовые торпеды и восемь 250-килограммовых авиабомб или шестнадцать поменьше по 60 кг, либо глубинные бомбы для уничтожения подводных лодок. Максимальная скорость такой четырехмоторной (по 1850 л/c каждый) махины достигала 460 км/час.
Нашей «Эмили» не сбылось далеко улететь. Cбитый горящий гидроплан перевернулся в воздухе. От удара о риф под водой отвалился хвост, пилоны и крыло. Самолет замер на рифе кверху пузом с поврежденной кабиной. Огромный алюминиевый корпус превратился в настоящий подводный дом для мелкой рыбы. Впечатляют огромные четырехлопастные пропеллеры и застекленная кабина.
Это было наше завершающее погружение в легендарной лагуне Трук, где за два дня американской операции Hailstorm 17-18 февраля 1944 года было покончено с японским господством в Тихом океане. Эта война абсолютно неизвестна нам. Всегда казалось, что 9 мая 1945 года закончилась Великая Отечественная война. Оказывается, что разгромом несколькими американскими авианосцами четвертого японского флота военные действия на Труке не закончились. Японские солдаты вели ожесточенные бои с американской военщиной до самой капитуляции Японии.
Не все корабли японского флота ушли на дно лагуны. Некоторым удалось успешно скрыться.
Сам район Трук представлял собой крепкий орешек из подземных казематов, капониров, складов с невероятным количеством торпед, снарядов и боеприпасов. Лишь 2 сентября 1945 года по приказу императора Японии на борт американского крейсера Portland с белым флагом поднялись генерал Магикура и вице-адмирал Чуйчи Хара. Американцам сдались 24061 японский моряк и 14299 морских пехотинцев, самоотверженно державших оборону Трука. До cдачи в плен японским солдатам было особенно тяжело быть отрезанными от родной Японии. Местные рассказывали, что во время осады Трука среди японских солдат и матросов процветало людоедство. Благо местные девчонки были действительно очень аппетиных размеров и быстро восстановили свою популяцию.
Американцев местное население встречало как освободителей, несмотря на то, что их лица стали очень узкоглазыми. До сих пор по островам бегают «чернокожие» японцы. На островах все основные продукты из США, и в ходу исключительно американские доллары.
Вечером, после наших погружений, мы были приглашены дайвинг-центром на вручение дипломов и прощальное барбекю за счет отеля. Такова традиция. Улетать не хотелось. Еще не обследованы оставшиеся сорок кораблей и джунгли вокруг. Так и не нашлось времени погрузиться снаружи атолла. Придется возвращаться снова. Особенно оказалось приятно побывать первым белорусом в этих местах, куда до нас даже россияне добирались всего семь раз, да посетить парусный корабль «Апостол Павел».
Разговорившись с местным населением, удалось выяснить, что долгое время Трук, позднее переименованный в Чуук, был незнаком аквалангистам. Но у каждой страны есть свои Кусто или Ханс Хасс. В 60-е годы бывший наемный матрос японского флота Кимио Айзек отправился в Японию, рассказал о страшной лагуне, где погибло несметное количество японских воинов, и нашел инвестиции для возможности развития дайвинга в своих родных местах.
Сегодня Трук – самое легендарное и известное кладбище затонувших кораблей в мире, где покоится 58 различных объетов, привлекающих аквалангистов со всего мира. Но не каждый европеец доберется сюда. Кроме нас из Европы была всего одна семья из Шотландии.
Далековато и австралийцам и американцам. Но каждый японский дайвер считает своим долгом побывать здесь и отдать дань памяти своим предкам, сложившим головы за восходящее cолнце на знамени великой восточной империи.
Завтра нам предстоял путь к новому интереснейшему месту подводных погружений – острову Гуам (США). Но перед этим местная таможня вывернула наизнанку весь багаж в поисках патронов, гранат и артефактов, которые мы могли бы увезти с собой в качестве сувениров.
P.S. Рекомендации от автора: 1. Проблемы с зарядкой аккомуляторов – ищите зарядное устройство на 110V c плоским разъемом вилки; 2. Сезон наиболее прозрачной воды на Чууке – февраль-март.
Текст: Олег Карцев
Фото: Олег Карцев, Константин Рекунов
Метки: Корабль, Острова Чуук, Подводная лодка, Призраки дна, Трук...
