Архивная статья из № 5 (41) за 2005 г.
Вначале была мечта. Ее рождение, наверное, следует искать в детстве. В тех окутанных таинственной романтикой книгах о затонувших парусниках с сокровищами в трюмах. В том возрасте даже сопроводительные рисунки романов заставляли внутренне трепетать и… уже мечтать.
Грезить о погружениях на затонувшие призраки. А вот становление образа– в юности, с первыми вдохами из отечественных аппаратов. Старшеклассником, занимаясь подводным спортом в системе ДОСААФ, от своего друга и напарника по погружениям услышал о существовании некой старинной шведской карты с местами гибели парусных судов, в основном, галер. Отец моего друга был тогда офицером КГБ в Выборге, и это от него шла информация. И все. Я «заболел» этим делом. С мальчишечьей наивностью мы строили планы и мечтали о находках. А ведь это были годы, когда сам факт погружения с аквалангом вызывал бешеную зависть у сверстников, порой принося незримые дивиденды. В голове я четко представлял картину: небольшая глубина, полумрак, чистый песочек и… во всей красе небольшая, не очень разрушенная старинная галера, слегка опутанная рыбацкой сетью. А рядом из песка чуть ли не весла выступают (ну это конечно, уж слишком).
Впрочем, в то время такие экспедиции на местном уровне были не реальны. Ведь район Выборгского морского сражения, к коему приписывались эти объекты, расположен в погранзоне, а железный занавес еще существовал во всей своей «красе». Как же давно это было… Со временем поменялось государство. Изменились мы сами, наши мысли, поступки, стиль жизни. А мечта осталась. Возможно, с годами и подводным опытом, оказывающим прагматичное воздействие на юношескую романтику, она стала казаться не столь яркой, как прежде. В дальнейшем, принимая участие в подводно-археологических экспедициях, я стал понимать, что хорошая видимость в этих местах, весла, торчащие из белого песочка, да и прекрасно сохранившийся корпус парусника на малой глубине – несовместимые вещи. Но мечта была.
Край земли Выборгской. Тишина. Удивительно, насколько она может быть звенящей. Лишь слабое дуновение ветерка лениво выгоняет нестойкую пелену утреннего тумана из бухты, обнажая силуэты одиноких рыбаков, замерших в своих лодчонках. Красновато-желтым цветом опаляет едва выглянувшее солнце длинную косу, на которой причудливым образом застыла старая заброшенная каменоломня. По всему берегу, словно нарисованные, устремились вверх стройные, как на подбор, сильные сосны. А на горизонте, из-за острова, нехотя выходит белоснежный пароход с туристами. Покой. Даже ласкового всплеска волн о прибрежные камни – и того не слышно. Вот только настырные чайки изредка своим пронзительным криком, мгновенно разносящимся по всей акватории, нарушают блаженную идиллию.
Все это о бухте Дальняя, на берегу которой каждый год находит приют наш полевой лагерь. Из нее уходим на погружения, сюда же и возвращаемся, укрываясь от волнения. Всего каких-то 40 км от Выборга к госгранице, а такое ощущение, что это край Земли. Особенно летом. Однако и зимой паломничество рыбаков в эти места не знает границ. В западной части бухты, за главным мысом есть «отросток» – называется мыс «Конек». Внимательно посмотрев на карту, удивляешься: действительно похож на скрюченного морского конька. Он открыт всем ветрам, кроме северного (с берега), и при любом направлении волны затевают здесь нешуточные игры. А в сильный шторм западного направления выступающая из морской пучины недалеко от берега скала, принимая на себя удары волн, дополняет картину мощи природы последним мазком Творца, заставляя трепетать от увиденного. Это место я называю «наш мыс Горн». Не рассказать об этом нельзя. Ибо побывавший в этих местах заряжается небывалой морской романтикой, предваряющей подводные погружения. Всю эту энергетику водолаз забирает с собой туда, в подводный мир. А тому, кто действительно в это верит хоть немного, суровый Нептун благосклонно приоткрывает свои тайны.
Слепой жребий судьбы. В жизни всегда так: когда меньше всего что-то ожидаешь, это обязательно и происходит… До обеда ждали из города подкрепление – большой катер на водометном ходу. Так что до банки Пааслуотто добрались с ветерком, довольно быстро. Сегодня у нас первый день поиска новых объектов по данным гидролокатора. Начальство выбрало точку, в которую пришли, как в самую качественную по «изображению». Правда, на месте, несмотря на относительно точный гидролокатор, такая «точка» расплывается во внушительный квадрат. Но дальше, как говорится, дело техники.
Бросили отчетный буй. Основные силы двумя водолазными группами (станциями) оккупировали самое точное из всех точных, десять раз обговоренное место у буя. Мне же выделили в напарники двух молодых аквалангистов. Вообще-то Дима уже нырял здесь, а вот Артем был в первый раз. Ну и чтобы не мешались, на резинке под мотором нас отослали западнее по направлению к другой вершине банки. Вдруг найдем еще что-нибудь интересное. Отошли. На мой вопрос: «Где встаем?», Дима показывает рукой – давай, мол, сюда. Кидаю якорь. Встали. На правах уже побывавшего в этих местах Дима первым скользит в свинцовые волны и по якорному концу уходит на грунт. Внимательно вглядываюсь в воду с густой желто-зеленой взвесью и с грустью прикидываю шансы на возможную фотосъемку. Если придется снимать, то только почти в упор. Уж больно мутноватый сегодня залив. Водолаз тем временем достиг дна, подал сигнал и… затихарился. Копошится на одном месте, только сигнальный туда-сюда похаживает. Значит, возможно, что-то обнаружил. Не будет же просто так на одном месте сидеть. Ждем… Минут через 25 выходит. «Все нормально. Походил, посмотрел… корабль лежит… небольшой», – лицо серьезное, а глаза блестят. И в доказательство, окатив нас немного водой, опускает в лодку небольшой фрагмент шпангоута. «Какой корабль? Где лежит? Нас сюда зачем послали? Немного поплавать, Артура мокнуть. А ты что делаешь, – в первые секунды моя шутка его не пронимает. – Ладно, молодец! С первого же захода утрем теперь нос этим математикам».
Все последние годы, до кончины, одним из руководителей водолазных работ в обществе «Память Балтики» был замечательный человек и отличный водолаз с полувековым(!) стажем Вячеслав Николаевич Поляков. Так вот, при водолазном поиске у нас было негласное правило – он всегда первым уходил под воду, хоть на пять минут. На фарт. Невольно, да и сам того не ведая, теперь уже Дима начинает выполнять ту же доверительную роль первопроходца. Теперь тоже на фарт.
Ответ меня насторожил: «А видимость какая! У дна – метров пять, не меньше. Надо снимать, пока остальные не намутили». – «Давай не заливай. Откуда она возьмется – видимость-то? Посмотри на взвесь. До вчерашнего дня всю неделю «чухонец» задувал», – я не верю.
«Чухонцем» мы обозвали западный ветер, разгоняющий волну вдоль всего северного побережья залива, как раз с Финской стороны. До чего противный – с утра вроде тихо, свежо, но с каждым часом сила колючего ветра нарастает, и к 11 часам можно смело сворачивать погружения и прятаться в бухту. А волны-то от него какие-то архаичные и… злые.
Одним словом – «чухонец». Посовещавшись, резонно решили остальным пока ничего не говорить, а то с постановками и обмерами всякими действительно намутят. Сначала сами нащелкаем и художественные, и научные фото, благо «научные палки» есть у каждой группы. Все по руководству.
Инструктирую Артема, предварительно вручив ему измерительный инструмент. А парень-то немного волнуется. Бесспорно, ведь сейчас будет его первое погружение в эти суровые воды и сразу же на найденный средневековый парусник! В свое время для меня это было пределом мечтаний. Может быть, в такой ситуации и заключается степень величия мечты? У одного, по определенным причинам, все получается легко и быстро, поэтому и неосознанная для него мечта проходит мимо, как обыденность. Другой же всю жизнь, надрываясь, стремится к ней, но, не дойдя до вершины, может скорбя, а может, и радуясь втайне, возвеличивает мечту до конца дней.
Уходим вместе. Артем первым, я за ним. Якорный конец – единственная путеводная нить в этом сумрачном желто-зеленом мире. Я держусь за нее, за эту нить времени, соединившую разные века, не ведая, что ждет меня впереди. Не доходя до дна, пройдя термоклин, внезапно оказываемся в очень холодном, темном и удивительно прозрачном слое воды. Не обманул Дима. Через пару десятков секунд фонарь уже и не нужен, и на песчано-галечном грунте ложбины медленно, по мере привыкания глаз, проявляется корпус небольшого разрушенного деревянного судна. Но видимость! Такую в этих местах мне посчастливилось видеть всего два раза. Первый раз – в 1988 году при погружении на «Гангут», когда его нашли. В тот момент я совершал вообще свое первое погружение на затонувший корабль. Опускаясь по шланг-сигналу работающего внизу водолаза, я вдруг увидел его с фонарем у орудийной башни главного калибра и… взял да и посчитал метровые метки шланг-сигнала. Видно было 7-8 м, а возможно, и больше. Панорамное зрелище железного гиганта, очертания которого прорисовывались в водяной мгле, было просто фантастическим! А вообще, это все-таки другая история. Второй раз – в 1997 году. Неделю стоял идеальный штиль – удивительная редкость, тогда на «Шарлотте» солнечный свет добивал до 20 м глубины.
И вот снова. Ледяной придонный слой вытеснил теплый, со взвесью, подарив нам тем самым возможность наслаждаться долгожданной подводной находкой. Виной тому, по моей версии, скорей всего был сильный северный ветер с берега, выгоняющий верхние слои в море.
Я завис и замер. Во мне нарастало ностальгическое чувство: я это уже где-то видел! Да, точно. В моем сознании все встало на свои места. Я всегда мечтал увидеть подобную картину в этих водах. Мечтал, но за глобальностью подводных дел запамятовал. Вот оно: малая глубина – всего-то 15 метров, ровное дно, белый чистый песок. И главное, при хорошей видимости небольшой деревянный корабль в суровых глубинах Балтики, представший перед нами загадочным призраком прошедших веков парусной эры.
Я наслаждался. Возможно, ради таких моментов мы и обожаем подводные погружения, несмотря на все трудности. Конечно, моментом истины это трудно назвать, но определенной вехой в нашей подводной жизни – с полным основанием. Вы даже не представляете, как всего-то 15 лет назад в начале пути под названием «подводная археология», мы радовались каждой находке, будь то фрагмент деревянной обшивки или шпангоута, а про блоки, юферсы, бутылки или ядра и говорить не приходится.
Мое замешательство поставило в тупик Артема. Напарник решил, как потом рассказал, что у меня неприятности, и готов был помочь. Я улыбнулся. Артем заметил, но эта улыбка предназначалась скорее ситуации и даже, наверное, пленнику глубин. И корабль… ответил. Я это почувствовал. Это не объяснить. Я просто понял, что здесь у нас все будет получаться. Удивительное дело, но кадры, отснятые на этом объекте, получились все до одного. И все оказались хорошими по качеству, по крайней мере, лучшими за последние 10 лет.
Ключ к разгадке. Скорей всего мы так дальше и строили бы предположения на тот период, какой же объект обнаружили, опираясь на размеры и форму корпуса, а также свои домыслы, если бы не чрезмерная любознательность.
Вокруг основы разбросаны деревянные фрагменты корпуса. Их довольно много в непосредственной близости, но были находки предметов и в 20-30, и даже в 50 метрах от центра, причем в различных сочетаниях и вариантах залегания в грунте. Меня тревожила мысль об одной находке. Метрах в десяти на запад из грунта под углом выступал деревянный фрагмент размером приблизительно 20х20 см. Деревяха как деревяха. Таких много. Однако форма его внушала подозрения – два бруса скреплены между собой под прямым углом. Что же это может быть? Сначала я даже решил: кусок от сундука. Но уж больно толстоваты брусочки, на сундуках явно потоньше были. В первый раз я попытался вытащить предмет. Ни в какую, даже не шевельнулся. Очевидно, что основная часть, спрятанная в грунте, скорей всего, как у айсберга. Довольно внушительная. Посовещавшись, решили на следующий день вернуться к этому месту.
С Алексеем Филипповым, вооруженные щупами и другим инструментом, мы с некоторым трудом вышли на искомое место, так как видимость упала, вернувшись в «нормальные пределы» – до 2 метров. Первоначально посчитали, что грунт в этом районе весь галечный с песком, но на данном месте оказался интересный участок. Сверху вроде мелкая галька, а вот под ней оказалась неплотная глина. Поэтому-то здесь и проваливались предметы со временем почти полностью. Обколов щупами территорию, определили размеры находки и начали осторожно ее откапывать. Технология появления на свет раритета оказалась довольно своеобразной. Рядом с находкой воткнули щуп и пустили от него кончик к корпусу корабля, тем самым «привязав» находку и в буквальном смысле к главному объекту, и для полевого дневника – по расстоянию и пеленгу. Но самое главное: ведь покопав несколько минут, нам приходилось отходить в сторону, ожидая, когда густая глиняная взвесь осядет, затем по этому концу мы возвращались к месту раскопок. В четвертый по счету «возврат» в сизой вязкой глине увидели четкие контуры «щеки» орудийного станка средневековой пушки. Глина оказалась отличным консервантом – дерево было в хорошем состоянии, даже местами сохранились металлические накладки. Вот только форма самого станка оказалась немного необычной: не было видно ни осей для колес, ни мест, куда они должны были крепиться. Вместо этого к «щеке» внизу под прямым углом была приделана треугольной формы плита. Такой вещи мы еще здесь не находили. Но раздумывать было некогда. Воздух на исходе, а необходимо еще сориентировать объект по северу, занести в планшет и обвязать находку, подготовив ее к подъему. По мере дальнейшего очищения от глины поняли, что «щека» одна, то есть перед нами только половина орудийного станка.
Как только находку подняли на поверхность, руководитель экспедиции Константин Антонович Шопотов сразу смекнул в чем дело, и тут же мокрыми руками достал из походной папки документы: рисунки, чертежи, гравюры, из коих явствовало, что такие орудийные станки без колес стояли только на галерах.
Вот так этот красивейший раритет оказался тем ключиком, коим мы смогли открыть один из множества «ларчиков» нептуновых богатств. А как же сама пушка? Эта мысль занозой сидела в голове, пока всплывали. В последующие погружения прошлись щупами вокруг, но так ничего существенного и не определили. Решили, что если сразу же после сражения в те годы ствол не «сдернули», то есть вероятность обнаружить его глубоко в грунте, причем он должен быть в довольно приличном состоянии. В общем, существует интересная задача для следующих экспедиций, вот только нужен хороший металлоискатель…
P.S. Этот полевой сезон принес много положительных эмоций. Сама экспедиция оказалась «легкой» и прошла на одном дыхании. Да и погода не шибко досаждала нам. Но самое главное: появились новые подводные товарищи. Еще более «загрубела» старая мужская дружба единомышленников, желающих не себя показать в подводном мире, а открыть и неведомый мир в самом себе.
Текст и фото: Александр Костин
Метки: Призраки дна...
