Архивная статья из № 3 (39) за 2005 г.
Холодным ноябрьским утром отряд запорожских казаков пробирался к Днепру. В утренней тишине было слышно, как позвякивает оружие и полощутся вымпелы над головами; небольшая пушка тащилась позади, переваливаясь с бока на бок и покрякивая на ухабах, словно жалуясь на свою судьбу.
Казаки вышли на скалы Наумовой балки и, развернув орудие, остановились. Оглядев окрестности, зарядили орудие, и раскат выстрела, отражаясь от гранитных скал, прокатился по берегам Старого Днепра и, отдаваясь эхом в каждой балке, обогнул остров Хортица и исчез за поворотом реки. Казаки продолжали всматриваться в даль. Они опять зарядили орудие, как вдруг над водой, из легкой речной дымки, появилась бригантина, которую все так ждали.
Что, скажете вы, интересного и привлекательного в этой истории? Наверное, ничего, если бы это не происходило в ноябре 2004 года и если бы боевой корабль просто выплывал из-за скал, а не появлялся из черной бездны глубиною в 265 лет…
История. В начале 30-х годов XVIII века правительство Анны Иоанновны решает начать очередную войну с Турцией за передел сфер влияния на Черноморском побережье. Главнокомандующим армии назначен генерал-фельдмаршал Миних, который, в свою очередь, решает привлечь запорожское казачество к участию в войне на российской стороне. Запорожцы, воевавшие в качестве союзников гетмана Ивана Мазепы против Петра I и потерпевшие поражение под Полтавой, были изгнаны со своих земель и нашли пристанище в Крымском ханстве. Зная, какими боевыми качествами и многовековым опытом войны на море обладают казаки и осознавая опасность для России, если они будут воевать на стороне Крымского ханства и Турции, Миних, совместно с киевским генерал-губернатором фон Вейсбахом склоняет казаков на свою сторону, пообещав войску запорожскому низовому возвратить свои территории.
Влившись в российскую армию, казаки вместе с русскими начинают освобождение славянских народов от насилия турецко-османской империи. Днепр становится важнейшей жизненной артерией. В 1735 году эскадра из 600 судов, основу которой составляют 20-метровые дубель-шлюпки, выдвигается вниз по течению, чтобы захватить турецкую крепость Очаков и затем «воевать» Босфор через Черное море, прорубая таким образом южное «окно» в Европу.
Не дойдя до Очакова, часть эскадры и личного состава погибают, встретив на своем пути днепровские пороги. Преодолевая несудоходные 80 км пути со скоростью течения в некоторых местах до 60 км/ч, корабли гибнут или приходят в негодность. Некоторые суда приходится переправлять волоком по суше. Поэтому большая часть тех судов, которой удалось проскочить бурные каскады, становится непригодной для дальнейшего длительного перехода. Тем не менее, после долгих безуспешных попыток Очаков был взят благодаря большой заслуге запорожцев, которые внезапным ударом со стороны лимана овладели городом.
В дальнейшем казаки на своих «дубах» и «чайках» курсировали по Черному морю, дойдя до Днестра и Бендер, ведя боевые действия и пуская на дно попадавшиеся им турецкие суда.
Печальный опыт потери судов на первом этапе войны побудил в 1737 году к основанию верфи ниже порогов. В октябре того года на острове Байда, лежащем вдоль острова Хортица, было заложено укрепление, которое назвали Запорожская Верфь. Здесь началось строительство боевых кораблей, которое велось и на самой Хортице, и на правом берегу Днепра. Строительством кораблей занимались казаки-умельцы Запорожской Сичи, присланные кошевым атаманом Малашевичем. Инженерное руководство осуществлял присланный из Брянска галерный мастер Алаторцев. Всеми работами руководило полевое адмиралтейство – Днепровская экспедиция во главе с вице-адмиралом Наумом Сенявиным. Район о. Хортица и окружающая его территория были превращены в мощный укрепрайон, следы которого видны и поныне. Сюда свозятся лес, якоря, пушки и строятся различные виды боевых судов: «дубы», запорожские «чайки», дубель-шлюпки, галеры. Именно здесь возобновляется строительство бригантин по чертежам корабельного мастера Меньшикова, которые строились еще при Петре I по европейским образцам, но «на российский манир» и принимавших участие в Северной войне.
В основу запорожской бригантины легла бригантина голландская, но отличающаяся от нее более крупными размерами и осадкой. Ее длина составляла 20 м, ширина 4,5 м, вооружение 4 пушки и экипаж 50-60 человек. Эти среднего размера парусно-гребные корабли хорошо управлялись и могли заходить в небольшие бухты, легко маневрируя в них и ведя боевые действия в стесненных условиях. Таких судов было построено двадцать и они являлись альтернативой дубель-шлюпкам, не оправдавшим себя в начале войны.
Боевые действия на Черном море велись до 1739 года и закончились подписанием мирного договора в сентябре 1739-го. Нельзя сказать, чтобы итоги войны были успешными – армия потеряла 100 тыс. человек убитыми и умершими от болезней, что составляло 40% от личного состава; в войне погибла половина запорожцев; укрепления, возведенные армией в Северном Причерноморье, надлежало разрушить. России было запрещено иметь флот в Черном и Азовском морях, а торговлю разрешалось вести только с помощью турецких кораблей.
Тем не менее, события 1735-1739 годов преобразовали Северное Причерноморье, к России отошел город Азов и было разрешено построить укрепления на Черкасском острове на Дону, а также отодвинуть границу на юг до реки Самары.
Судьба же флотилии оказалась трагической. Став на зимовку в районе о. Хортица и растянувшись на 7 км вдоль острова, 400 боевых кораблей остались покинутыми. Многие из них нашли здесь свой последний приют, так же как и огромное число солдат российской армии и запорожцев, умерших от разыгравшейся тогда чумы. Армия отступала, бросая оружие. Свирепствовали морозы. Моровая язва скашивала сотни людей. Эскадра оказалась брошенной – суда бились друг о друга, ломались и тонули, некоторые из них разбирались на дрова и строительство землянок. Гибель эскадры завершили весенний ледоход и паводок, пустив на дно более сорока кораблей. С ними затонула и наша бригантина, унося за собой свою историю.
Как это было. Весной 1999 года на Днепре прошел сильнейший паводок, унесший с собой 150 метров береговой линии о.Хортица. Но, как говорится, худа без добра не бывает– вместе с берегом бурные потоки унесли и донные отложения прилегающего побережья, значительно изменив рельеф дна и обнажив останки кораблей, до того момента неизвестных. Они были обнаружены Институтом подводных исследований (ИПИ) под руководством Валерия Нефедова. В этом же году была поднята со дна казацкая «чайка», которая стала фундаментом для будущего музея кораблестроения и судоходства. Продолжая исследовать дно, подводные археологи обнаружили останки еще одного, более крупного судна. Оно лежало на левом борту на глубине до 12 метров и напоминало вынесенного на берег огромного кита – бимсы и шпангоуты торчали из песка, словно ребра исполина. Судно лишилось 40% своего корпуса, но то, что осталось, было в восхитительном состоянии. Часть корпуса находилась под 5-метровым слоем песка. Произведя обмеры судна и сопоставив их с архивными чертежами петровских времен, археологи пришли к выводу, что это – бригантина – одно из крупнейших судов Днепровской флотилии. Исследования в течение последующих лет показали, что судно после его «расконсервации» активно разрушается под воздействием внешних факторов.
Решено было спасать реликвию. Но археологи понимали, что на их голом энтузиазме (я бы даже сказал – фанатизме) далеко не уедешь. Скудное снаряжение и слабая материально-техническая база (все снаряжение и оборудование покупалось за свои деньги) могли позволить только исследовать объект, но никак не спасти его. Как раз в тех краях оказался известный не только музыкант, но и дайвер – Андрей Макаревич. Он заинтересовался находкой и в июле 2003 года, пригласив съемочную группу ОРТ, снял фильм об этом уникальном корабле. Погрузившись на реликвию и прикоснувшись к ней, он был поражен значимостью находки и в тоже время огорчен мыслью, что ее можно очень скоро потерять.
В этом же году была создана общественная организация «Запорожская Бригантина», президентом которой единогласно был выбран Макаревич. Именно благодаря его усилиям и были найдены необходимые для проекта поднятия и сохранения судна деньги (а их нужно было «наскрести» 200 тыс. долларов). Забегая вперед, скажу, что этот проект был крупнейшей подводно-археологической экспедицией в истории Украины. Научными руководителями проекта стали Валерий Нефедов, Максим Остапенко и Дмитрий Кабалия. Всего же над осуществлением проекта работало около двадцати аквалангистов и археологов. Экспедиция получила в распоряжение плавкран и катер и, закупив новое снаряжение и оборудование, приступила к работе.
Работы начались в феврале 2004-го. Отличная зимняя видимость до 10-15 метров позволила произвести необходимые съемки общих планов судна, его дополнительные обмеры, а также изучить характер грунта и рельеф дна. На дне были выставлены реперы-ориентиры, по которым затем выставлялись поисковые квадраты и привязывались находки.
Только затем начались работы по вымыванию и откачке грунта гидроэжектором. В общей сложности было «перелопачено» 600 кв. м дна и совершено около 1,5 тыс. погружений. Найдено большое число как предметов поры бригантины, так и других эпох. К наиболее интересным сопутствующим находкам можно отнести костяной крючок для рыбной ловли размером с пол-ладони, а также молот уникальной сохранности, выполненный из оленьего рога и с отлично сохранившимся деревянным древком. И все это имело возраст несколько тысяч лет.
Среди находок, относящихся к бригантине – три якоря, орудийные правила, фузея, палаш, штыки различных образцов, наконечники копий, ядра различных диаметров, картечь, пули, монеты, различные предметы и элементы снаряжения и вооружения, а также множество бытовых вещей и предметов корабельной оснастки и такелажа. К слову сказать – некоторые виды оружия, найденного в Днепре, не сохранились ни в одном музее постсоветского пространства. Среди интересных находок – российская монета той поры, перечеканенная сверху другим номиналом, а также найденная личная печать с изображением лучника (принадлежность устанавливается).
Меня же поразила другая находка…
Пуговица. Среди множества пуговиц армейского образца на борту бригантины была найдена пуговица от гражданского платья. Величиной с маленькую горошину, выполненная из металла и покрытая двухцветной эмалью с краплеными точками, она не походила ни на одну, когда-либо найденную. Пуговица была описана и легла на хранение с другими находками. Прошло несколько месяцев. Август не баловал погодой. Как обычно метеорология подводила – вместо обещанного солнца проливные дожди приходили один на смену другому. Возвращаясь домой после работы и не пройдя и двухсот шагов от места экспедиции, один из археологов заметил торчащую из промоины в грунтовой дороге человеческую кость. Чем подводные археологи отличаются от обычных? Тем, что обычные не могут работать под водой, а подводные могут работать на суше. Поэтому на следующий день промоина была разрыта и на глубине полметра были найдены два скелета, лежащие один на другом. Зима под конец русско-турецкой войны выдалась морозной, грунт промерзал, количество умерших от тифа росло. Поэтому могилы были неглубокими и в них порой клали по два человека. Могила располагалась прямо посреди дороги, по которой мы каждый день ездили к бригантине. Среди найденных нательного креста, армейских пуговиц и пряжки была найдена пуговка, точь-в-точь, как найденная на судне. Перед нами лежал член экипажа бригантины, нашедший смерть не в море на тонущем судне и не в бою на чужбине, а на родной земле, недалеко от своего корабля. Погода выдалась на редкость удачной. Вокруг гуляли люди, поблизости распивала шампанское веселая свадебная компания, приехавшая полюбоваться красотами Хортицы, а совсем рядом, посреди дороги, лежал человек, которому мы, наверное, были чем-то обязаны, который, вероятно, славно воевал и бесславно умер, и о котором мы никогда ничего не узнаем…
Как это было. Ко второй половине лета видимость ухудшилась. А к осени, с отмиранием планктона – и вовсе упала. К тому же, сняв верхние слои песка, мы углубились в ил и спрессованную глину, что также не улучшило прозрачности воды, особенно при работающем эжекторе. В общем, видимость упала до метра, а в районе раскопа — порой до 25 см. Под воду спускаемся по шлангу эжектора, уходящему длинным извивающимся удавом на глубину. Приехали друзья-дайверы из Одессы помочь в раскопках. Опускаемся. После 5 метров показывают на всплытие. «Ничего не видно!» Объясняем – погружаться по шлангу. Опустились. Даже понравилось. Остались на неделю – уехали с кучей впечатлений. Грунт просеиваем пальцами, чтобы ни одна находка не пролетела в шланг; попутно выбираем камни, которые сваливаются в корзину и затем относятся на отвал. Несмотря на то, что на эжектор поставили крестовину, он все равно периодически забивается камнями, летящими к разряжению и больно бьющими по пальцам. Приходится останавливаться и пробивать, а иногда и разбирать всю систему.
Но были и приятные моменты. Один из них – подъем борта. Это был один из самых волнующих моментов экспедиции– никто не знал, как выглядит его внешняя сторона – петровские чертежи не давали полного представления. И уж тем более все были удивлены, когда из песка появился якорный кран-болт и в воздухе повисли три юферса. Деревянное колесо кран-болта провернулось, из отверстий юферсов потек песок – и словно механизм песочных часов, остановленных 265 лет назад, опять пошел, начиная отсчитывать новую, вторую жизнь корабля. Ради таких моментов стоило работать – и мы работали.
Кстати, о рыбках. Все восемь месяцев работ в затонувшем судне жили три сома, с которыми у археологов сложились дружеские отношения, которые, впрочем, чуть не стоили им жизни. Привыкнув к присутствию больших черных «лягушек» сомы перестали прятаться от них и даже давали почесать свои брюшка.
Гости приезжали часто (были даже визитеры из США) – кто помочь, кто просто из любопытства. Один из приехавших в экспедицию гостей, нырнув на бригантину и увидев там сома, лениво плавающего вдоль судна, выхватил нож и ударил его. К счастью, выражаясь языком криминалистов, удар пришелся по касательной и рыба осталась жива, появившись через несколько дней.
Теперь уже всех, кто приезжал и погружался на бригантине, предупреждали, что сомы ручные и хоть в мусульманском мире и презираются – все равно требуют ласки. Не зря же в Англии их называют CATFISH – рыба-кот.
Как это было. Наконец корпус расчищен. Проблема технологии подъема судна встала остро еще в начале экспедиции. «Чайка», поднятая в 1999 году, хоть и была частично разрушена, но все же представляла собой единый корпус. С бригантиной же дела обстояли иначе. Затонув на левый борт и в какой-то период потеряв правый, судно лишилось прочности и тяжелое днище рухнуло, накрыв собой уцелевший борт. Проблема состояла в том, как эти две огромные, но хрупкие, весом в несколько тонн, детали перевернуть, поднять и уложить на стапель.
Никто не знал, как поведет себя дерево и при подъеме на поверхность, а главное – при транспортировке судна до места консервации и хранения (а это 12 км пути по суше, в том числе и по грунтовым дорогам острова). Если дерево, находившееся в грунте, сохранило свою крепость и даже плавучесть, то обнаженные в 1999 году детали хоть и не потеряли внешнего вида, но за пять лет лишились прочности, превратив дерево в губку. Было принято единственно верное решение – точно состыковать изломы днища и борта и за счет этого придать корпусу дополнительную прочность до его поднятия на поверхность. Дубовые и крепкие днищевые стрингеры как будто обещали это, и это было единственной надеждой. Для осуществления такой задачи необходима была особая конструкция стапеля, идея которого была воплощена на Запорожском заводе металлоконструкций. Стапель состоял из двух частей: нижней – основной (с ложементами и транспортировочными колесами), которая впоследствии станет экспозиционной основой корабля, и верхней – создающей дополнительную прочность при подъеме. Обе конструкции соединялись между собой опорными балками и балками жесткости, создавая единую, прочную конструкцию, в которую, как в спичечный коробок, должна была лечь бригантина.
Сперва сделав деревянную раму и прикрепив к ней днище судна, перевернули его и уложили на грунт, неподалеку от борта. Затем опустили нижнюю часть стапеля под воду и, установив ложементы, уложили на них днище. Следующим этапом было поднятие борта. Под ним сделали промоины и пропустили резиновые полотенца. Опустив верхнюю часть стапеля, прикрепили к ней полотенца и оторвали борт от грунта. Затем, перепуская шпильки полотенец, добились того, что борт вышел из горизонтального в практически вертикальное положение. В таком виде подвели верхнюю часть стапеля к нижней, и, опустив, соединили борт с днищем. После этого соединили обе части стапеля опорными балками и балками жесткости, выставив ложементы по обводам корпуса судна. Все операции проводились на глубине 8 метров. Общий вес конструкции с судном составил 32 тонны.
Это в общем. Реально же все, как обычно, происходило не так уж и гладко – отверстия не совпадали; болты приходилось вгонять кувалдой; днище не хотело слушаться и стыковаться с бортом и его приходилось вытягивать талрепами. Балки таскали парашютами, рискуя быть похороненными под ними. В воде иногда сидели с утра и до позднего вечера, часто перемерзали. Мерзли как в мокрых костюмах, так и в сухарях; в мокрые подливали теплую воду и продолжали работать дальше. К концу рабочего дня суставы ломило так, что от боли невозможно было удержать в руках гаечный ключ.
Но к назначенным на 6 ноября торжествам по поднятию судна успели. Да и не могли не успеть, ведь помимо известных ученых и общественно-политических деятелей на праздник должны были собраться тысячи горожан и специально приехавших гостей города.
«Водой и водорослями пахнет!» – поделился впечатлениями мальчуган.
Показался деревянный борт и из шпигатов потекли струи воды, как когда-то, в дальних морских походах. Из воды появлялась бригантина – судно, которое, словно старая книга, хранила свои истории. Природа подарила нам возможность взять эту книгу, сохранить и прочитать оставшиеся в ней страницы.
P.S. В 2004 году представительство Украины при ЮНЕСКО поддержало предложение о включении острова Хортица и памятников Днепра в программу этой международной организации.
Текст: Виктор Сотников
Фото: из архива автора
Метки: Призраки дна...
