Архивная статья из № 1 (49) за 2007 г.
С корабля нелегко обнаружить знаменитый остров Кокос, на котором, по слухам, спрятаны три сокровища общей стоимостью от 40 до 60 миллионов долларов. Он лежит приблизительно в трехстах милях к северо-востоку от Галапагосских островов, крошечно мал и обычно окутан плотными дождевыми облаками. Когда корабль приближается к крутым, покрытым непроходимым девственным лесом берегам, они выступают из серой мглы – призрачно, словно летучий голландец, – часто лишь в последний момент.
Нам выпало редкое счастье – был солнечный день. Опоясанный снежно-белыми волнами прибоя, остров поднимался из темно-синего моря, отливающего ядовито-зеленым цветом.
Сначала мы направились в бухту Чатам, где, однако, было сильное волнение, и поэтому мы стали на якорь в крохотной выемке между высокими скалистыми берегами и маленьким, лежащим перед берегом островком. Я определенно чувствовал, что в этой бухте что-то случилось. Едва мы бросили якорь, как «Билл I» был спущен на воду. Не прошло и десяти минут, как мы с Ходжесом, Гиршелем и Лоттой, взяв с собой большую кинокамеру, спустились под воду у левой стороны бухты. Первое, что мы там увидели, были три акулы-молота длиной в четыре метра.
Они плыли рядом, в нескольких метрах от поверхности. На дне, где глубина достигала двенадцати метров, мы присели на корточках между высокими коралловыми кустами, и я спокойно, не суетясь, стал снимать эту сцену. Сначала я держал в поле зрения одну акулу-молот, затем дал ей отплыть и повернулся к другой. Третья плыла за ней на некотором расстоянии. Животные проплывали над нами, словно тяжелые бомбардировщики, не уделяя нам ни малейшего внимания. Когда они исчезли, мы провели оживленное собрание, в течение которого, словно глухонемые, объяснялись выразительными знаками.
Теперь мы имели возможность подробнее осмотреть дно. Оно было покрыто группами кораллов высотой от двух до трех метров. Я рассматривал их с уважением. Потому что это были крайние, наиболее выдвинутые к востоку форпосты большой индо-тихоокеанской коралловой области, самая западная граница которой вдается в Суэцкий залив. В то время как в Карибском море развилась совершенно своеобразная коралловая фауна, в которой выдающуюся роль играют мягкие, гибкие роговые кораллы, коралловый мир от Красного моря до южных морей и дальше обнаруживает большое единство. Подобно тому, как и у южной границы этой области, где мы ныряли у острова Герон, здесь было небольшое количество видов, но зато они покрывали значительные пространства. Между кустами попадались редкие рыбы, однако было много акул.
Несколько маленьких стройных белоперых акул плыли в нашем поле зрения. Они достигали длины полтора-два метра и кружили вокруг нас на безопасном расстоянии.
Лотта взволнованно указывала на что-то за моей спиной – там снова появились акулы-молоты. Они, вероятно, плавали в бухте по замкнутым кругам, ибо появились с того же направления, что и раньше. Одну, имевшую шрам от укуса над жабрами, я сразу же узнал. На этот раз я поплыл с киноаппаратом вверх, прямо на нее. Заметив меня, она сделала испуганное движение и поплыла прочь.
Эти трое приплыли и в третий раз, с той же стороны. Я заснял всю катушку, и мы, довольные, снова всплыли на поверхность. Предчувствие не обмануло меня. Очень часто при первом посещении нового места можно увидеть то, к чему не подготовлен и что впоследствии не повторяется. На этот раз я сделал соответствующий вывод, и все было подготовлено. Лотта фотографировала, а я накручивал кинокадры, о которых мечтал уже пятнадцать лет.
Так как «Ксарифа» сильно качалась в набегающем с двух сторон прибое, мы перешли в бухту Вафер, одну из красивейших в мире. Мы все стояли на палубе и смотрели на трехсотметровые, заросшие бархатной зеленью скалистые стены в правой стороне бухты, с которых вниз, в море, низвергались длинные серебряные нити водопадов. Вверху громоздился девственный лес. Плоский песчаный пляж пред нами окаймлялся высокими кокосовыми пальмами, за которыми круто поднимались к вершинам острова лесистые склоны.
В бинокль мы видели остатки хижины капитана Гисслера, который прожил на острове 20 лет, одинокий и озлобленный. Он один имел концессию правительства Коста-Рики на поиски сокровищ. Несмотря на это, он был свидетелем бесчисленных других экспедиций искателей кладов.
Как только мы надежно стали на двух якорях, все заторопились на берег. Каждого охватила лихорадка, которой не избегает никто из приближающихся к Кокосу. Диаметр острова составляет около пяти миль, поэтому кажется невозможным проглядеть сокровища, и только ступив на землю, можно понять коварство острова. Сколько книг было написано о Кокосе, столько же разных данных приводится об отдельных сокровищах. Первое, по слухам, относится к XVII веку: оно было спрятано здесь неким капитаном Эдвардом Дэвисом, командовавшим целым флотом пиратских кораблей и имевшим под своим начальством временами более тысячи человек. Между прочим, он организовал в 1685 году нападение на город Леон в Никарагуа и захватил несколько нагруженных сокровищами галеонов. Его корабль «Бэчелорс Дилайт» наводил страх на испанцев и был им хорошо известен. Дэвис доставил свои сокровища в бухту Чатам; золота было столько, что при дележе золотые пиастры отмерялись кувшинами.
Вероятно, не только он, но и некоторые из его людей спрятали на острове свою долю, так что здесь должны лежать и другие клады. Один из этих кладов, по-видимому, нашел матрос Боб Флауэр, который в 1875 году поскользнулся в зарослях, покатился по крутому клону оврага и упал прямо на кучу золотых монет. Он взял с собой столько, сколько смог унести, – возвратиться он, очевидно, не имел возможности. О расположении главного сокровища существуют лишь неопределенные сведения. Капитан Дэвис в старости жил на Ямайке как всеми уважаемый и сказочно богатый человек.
Меньше разногласий в вопросе о кладе Бенито Бонито, офицера в отставке португальской армии, одного из самых жестоких морских разбойников своего времени. Он бесчинствовал сначала в Вест-Индии, затем у западного побережья Южной Америки, между Перу и Мексикой. Свой клад, тоже стоимостью в несколько миллионов долларов, он спрятала в 1820 году в северной части бухты Вафер, где мы сейчас находились. И там возвышаются крутые склоны, покрытые лесом только наверху. Через живописный проход в скалах можно видеть соседнюю бухту. Здесь часть нашей команды сошла на берег.
Самым большим, однако, считается третий клад, о размере которого существуют довольно точные данные. Он происходит из Лимы, которой в 1821 году угрожали войска генерала Боливара. Находившемуся в бедственном положении губернатору пришла мысль перенести сокровища церкви и города на борт случайно оказавшегося в порту Кальяо английского торгового судна «Мери Рид» под командой некоего капитана Томпсона. В Южной Америке были высокого мнения о надежности англосаксов – однако это искушение оказалось для Томпсона слишком большим. Часовые были убиты, и ночью, в туман, корабль отплыл… к Кокосу.
Эти богатства, зарытые в бухте Вафер, сказочны. Между прочим, там была статуя Девы Марии из чистого золота в натуральную величину. Корабль был скоро пойман и вся команда вздернута на реях – за исключением Томпсона и одного матроса, которые должны были показать место клада. Обоим удалось бежать. Матрос умер, а Томпсон подружился с человеком по имени Китинг, в доме которого в Ньюфаундленде он жил до самой смерти. Он был угрюм и замкнут и никогда не выходил днем. На смертном ложе он доверил Китингу карту, на которой было отмечено место, где спрятаны сокровища. Тот нашел богатого купца, финансировавшего поездку на Кокос; она кончилась убийством и мятежом, а Китингу удалось уйти лишь с крошечной частью клада, на которую он потом и жил. Эту историю услыхал Стивенсон от одного старика в портовом трактире в Сан-Франциско. Она вдохновила писателя на его знаменитый роман «Остров сокровищ».
Есть еще несколько карт второго и третьего кладов; эти карты сложными путями попали в руки любителей приключений. Кокос видел также много именитых искателей кладов, в том числе известного спортсмена сэра Малькольма Кэмпбелла и одного английского адмирала.
Главная трудность при поисках заключается в характере самой местности – вулканической, изборожденной сотнями оврагов и пещер, покрытой непроходимым влажным девственным лесом. Почти все время идет дождь. Крохотные муравьи нападают на всякого, кто проникает в чащу. Крутые склоны могли частично обвалиться и засыпать пещеры. Некоторые из хорошо оснащенных экспедиций выкопали большие рвы и пробили штольни в горе. Возможно, один из кладов уже давно найден, но об этом молчат. Тот, кто его нашел, должен был остерегаться проронить о нем хоть слово. Однако это маловероятно. Ведь для того, чтобы попасть на Кокос, нужен корабль, а для корабля – команда. И если золото действительно блестит, редко случается, чтобы причастные к этому люди разошлись тихо и с миром.
Зоммер был единственным, кто холодно относился к кладам. Будучи радистом, он добился на Кокосе самого большого достижения за всю нашу экспедицию. При поддержке радиолюбителей Панамы и Коста-Рики он соорудил в бухте Вафер первую в истории острова любительскую радиостанцию. Много любителей во всех частях мира, следивших у своих аппаратов за ходом нашей экспедиции и оказавших нам много ценных услуг, приложили все усилия к установлению контакта с нашими позывными TI 9 АА с Кокоса. Но так как бухта окружена высокими скалами, только три станции добились при этом успеха.
Однако на следующее утро Зоммер прибыл на борт очень бледный. Ночью края палатки внезапно поднялись, и возле него появилось большое рыло. Два кабана и восемь поросят взрыли землю вокруг палатки. Они много раз возвращались. Наш первый офицер, страстный охотник, немедленно повесил на плечо ружье и провел следующую ночь на острове. Правда, он вернулся не с поросенком, как мы ожидали, а с молодым оленем. Какой из кораблей высадил здесь оленей, мы так и не смогли выяснить.
Мы работали с нашими камерами с утра до ночи, чтобы использовать каждый солнечный день и солнечный час. Еще трижды возвращались мы в маленькую бухту, снова видели акул-молотов, но они не были так спокойны, и их было меньше. В другой бухте, немного дальше, нам повстречались серые белоперые акулы, которые были, однако, гораздо больше и толще, чем распространенная везде маленькая разновидность. В самой бухте Вафер мы нашли прямо под нашим кораблем в высшей степени интересное коралловое дно, а немного дальше – остатки небольшого затонувшего судна, которое мы осветили прожекторами и засняли на кинопленку. Мы усердно отбивали со дна и собирали коралловые кусты. Однажды в разгар работы на поверхности внезапно появился бледный Гиршель и рассказал об огромной акуле, которая стояла и наблюдала за ним. По-видимому, ее привлек стук.
Здесь было поразительно много акул. В свободное время команда занималась тем, что вытаскивала их одну за другой из моря на борт. Когда мы ловили рыбу на блесну и чувствовали, что клюнула, почти всегда следовал второй рывок, и мы вытаскивали наверх только висящую на удочке голову рыбы, остальное оставалось в пасти акулы. Если Кокос стал символом островов сокровищ, то с тем же правом можно характеризовать его как символ всех островов акул.
Текст: Hans Hass
Перевод: В. Ковалевский
* «Мы выходим из моря». Ганс Хасс. Государственное издательство географической литературы. Москва, 1959.
Метки: Библиотека моря...
