Коллектив сайта «Октопус» благодарит Наталью Старину за предоставленную ссылку на новость и интересный репортаж с места событий.
С видеороликом, послужившим иллюстративным материалом к статье можно ознакомиться здесь.
Очень рекомендую перед чтением статьи посмотреть кино 
Тихая Балтика
Балтийское море. Сотни и тысячи судов гибли здесь, налетая на песчаные отмели, разбитые штормами или ударами вражеских атак. Сотни и тысячи рэков лежат в его холодных темных водах. Сотни и тысячи из них не найдены, неизвестны и забыты, и, быть может, навсегда. Балтика неохотно открывает свои секреты, хотя и она, иногда, бывает щедра…
Я впервые нырнула на Балтике три года назад и возвращаюсь вновь и вновь. За это время сложилась крепкая команда, готовая в любой момент вылететь в Калининград и, в буквальном смысле, ждать у моря погоды. Балтийская погода – это вечный сюрприз: вечером никогда не знаешь, дадут ли выход в море утром, а уйдя под воду в полный штиль, нельзя быть уверенным, что не вынырнешь в шторм.
31 мая мы снова отправились в Калининград, с твердым намерением осмотреть, наконец, немецкую подлодку. Охота на лодку шла уже год: мы долго искали ее эхолтом, имея только приблизительные координаты. Когда, наконец, нашли, крепкий ветерок не дал точно сбросить якорь, и лишь двое успели разглядеть заросшую мидиями надстройку и открытые люки. Зимой, несмотря на шторм, мы сделали снимки локатором бокового обзора, но совершить погружение и осмотреть подводную лодку так ни разу и не удалось.
Но, как говорит Денис Давыдов, подлодки просто так не даются. Балтика дразнилась, каждый раз припасая хорошую погоду на день вылета.
Нынешняя поездка не стала исключением: в первый день выход в море «Кузьмичу» — нашему боту — не дали, на второй – ветер с востока слегка утих, но о дальнем переходе к подлодке, затонувшей довольно далеко от берега, можно было и не мечтать.
Немецкий ледокол типа «Кастор»1 – наш любимец, но в этот раз встретил нас поднявшейся мутью и жалобно поскрипывающими и грозящими обвалиться в любой момент кусками перекрытиями. По палубе можно было передвигаться только подтягиваясь на руках и цепляясь за обломки – настолько сильно болтало даже на восьмиметровой — десятиметровой глубине.
Сильное подозрение, что на большинстве известных нам вреков та же картина. На импровизированно совещании решаем связаться с калининградскими дайверами и расспросить, не находили ли что за последнее время не слишком далеко от берега, но поглубже. Переговоры дают сведения о небольшом «остроносом» суденышке, на который ребята наткнулись как-то. Координат нет, но Денис Давыдов взял с собой локатор бокового обзора, так что у нас есть все шансы найти его. Есть! Совсем малыш. Идем на разворот и… Вот это да! На экране появляется врек, не найденный нами ни на одной карте! А ведь не маленький! Может быть все таки сюда?…
Остроносый малыш забыт и «Кузьмич» снова заходит на разворот.
О законе Мэрфи слышали? Наш ноутбук — тоже, поэтому, при заходе для остановки, батарея села и экран погас. Ничего! Координаты мы засекли, попытаемся заякориться по эхолоту.
У нас с бадди – Натальей Ивановой задание: если якорь не попал на врек, найти его, разматывая катушку, и закрепить ходовик. Первое, что происходит, затекает сухая перчатка. Ни трубочку, ни одежду я под манжету не вставила, так что вода в сухарь не попадет. Решаю продолжать дайв – вода не такая уж и холодная, если верить компьютеру, 7 градусов.
Якорь на врек не попал, и от цепи его не видно, но в стороне чуть темнеет неясная тень. С нее поиск и начинаем. Это носовая часть какого-то корабля, сильно разрушенного и обросшего. С одной стороны обшивка содрана почти полностью, остался только остов, темнеющий в воде корявыми ребрами. Обплываем. Забраться внутрь можно почти везде, единственное препятствие – обвалившаяся балка, лежащая поперек внутри. В стороне, где когда-то была корма, по песку разбросаны небольшие обломки, большинство из которых уже вросли в дно почти полностью. Возвращаюсь к исходной точке и вижу Илью, бешено жестикулирующего руками и подающего непонятные знаки. Видимо, в переводе это значит: «Сюда! Туда! Главное быстро!». Так как направление (сюда или туда) я не уяснила, то просто плыву за ним.
Вот это да! За цепью мелких обломков лежит еще один крупный кусок корабля и несколько меньших. Это машинное отделение: котлы, трубы – целый склад цветного металлолома, в основном детали из бронзы или еще каких-то сплавов меди. А эта штуковина напоминает авиационную бомбу – только что ей здесь делать? Вот валяются куски мачты. А этот кусок трубы меня особенно заинтересовал – очень уж напоминает торпедный аппарат, что лежит на бортах торпедных катеров времен Великой Отечественной. Поворачиваю голову и вижу, уходящую наверх якорную цепь. Это же наш якорь! – перетащило метров на 30 от первого местоположения. Значит ходовик порван.
Илья играется с какой-то рыже-красной штуковиной, похожей на игрушечный самосвал с шестью стеклянными колесиками. Поиграл – бросил. Плывем дальше. Под обломком сидит треска и таращит на нас глаза. Но какая треска! Вы и не видели таких размеров. Если б удалось уговорить рыбку прилечь рядом со мной, неизвестно, кто б оказался длиннее. Ну, может быть я – на пару сантиметров. Рыбина нагло пошевеливает плавниками и уходить не собирается, не смотря на повышенное деятельное внимание Ильи. Приглядевшись, обнаруживаем еще с десяток крупных рыбин, поселившихся в обломках.
Я плыву обратно, чтобы найти Наташу и показать находку ей. Нахожу ее у носовой части и энергично призываю последовать за мной. По пути видим фотографа Андрея Рянского, впервые присоединившегося к нашей команде в поездке на Балтику, машем и ему, пошли, мол. Он плывет за нами. Долго рассматриваем каждую деталь. Я, наконец, вспоминаю о своей затекшей перчатке, кисть уже вообще не шевелится, до того замерзла. Показываю бадди проблему с перчаткой – Наташа как-то радостно кивает, объясняю, что надо свернуть катушку и плыву к носовой части. Снова возвращаемся к якорю и поднимаемся наверх.
Пока плывем к лестнице, взахлеб делимся впечатлениями. Настоящий бадди есть настоящий бадди, у нас даже сухие перчатки затекли одновременно, и она тоже решила плюнуть на это дело – вот и кивала так восторженно, когда я показала проблему и собралась наверх.
Все уже давно на боте, кроме Вадика и Андрея. Оказывается, на вторую часть врека кроме Ильи, Наташи, Рянского и меня никто не попал. Так что завтра идем сюда же.
По левому борту метрах этак в пятидесяти, а то и ста из-под воды выпрыгивает оранжевый буй. Это какого же счастливца туда занесло? За буем показывается сначала видеокамера, а потом голова Вадика Малыша – бессменного видеооператора. Чуть позже и чуть ближе всплывают фотоаппарат с Рянским. Ближайшие двадцать минут все пьют чай, жуют бутерброды и с интересом наблюдают, как ребята, преодолевая зачем-то созданные трудности и встречную волну, медленно приближаются к боту.
Оказывается, Вадик тоже встретил под размахивающего руками Илью и самонадеянно подумал, что уяснил направления движения туда, где «Сюда! Туда! Главное быстро!» Исследовав несколько сот квадратных метров белого балтийского песка, Вадик утвердился во мнении, что найти якорную цепь ему все равно не удастся, выкинул буй и всплыл.
Все перевели взгляды на Рянского.
— А тебя куда понесло, — спросила я.
— А кто катушку смотал? – проворчал Андрей.
— Так ее ж порвало, якорь метров на 20-30 оттащило. Ты же видел якорь возле кормовой части?
— Видел.
— Ну?
— Я думал, это какого-нибудь другого корабля…
Мы с Наташкой переглянулись.
— Д-а-а. Тут вообще столпотворение дайверских ботов, — мрачно сообщила Натаха, а я попыталась перенести картинку стоянки у «Тистельгорна» на пустынные Балтийские воды. Ну, фотографы вообще люди творческие – вот и фантазия лучше работает.
На следующий день ветер стих. Так что море встретило нас ласковым и тихим как старый толстый кот, давно переставший играть с клубком.
Первым делом направились к установленному на плацу торпедному катеру. Нет, не наш. Наш врек куда больше, совсем не похож.
Заякорились. Задание у нас с Наташкой сегодня то же: если якорь далеко от врека – найти и протянуть ходовик, а после – поднять «крокозябру» (кодовое имя непонятной детальки с колесиками, которую мы нашли на дне). Общий план – искать любые опознавательные знаки, номера и т.п. С якорем повезло – он лежит прямо около машинного отделения, а вот с видимостью – не очень. Теперь по плану подъем крокозябры. Для начала цепляем ее к лифту и чуть поддуваем его, чтобы легче орудовать было. Вычищаем из крокозябры песок и ракушки, и начинаем постепенно поддувать лифт для транспортировки. Передули чуть-чуть. Перетаскиваем пытающуюся взлетеь наверх крокозябру к якорю и пытаемся закрепить за цепь. Наташка держит трос, а я наваливаюсь на лифт, переворачиваю и спускаю часть газа. Теперь не улетит.
Плывем и копошимся в обломках в поисках чего-нибудь! Есть! В грунт вросла большая деталь из нержавеющей стали. На ней четко виден выбитый номер — сфотографировать бы! Я оглядываюсь в поисках Рянского – ведь только что здесь крутился! Опять исчез. Фотографа нет, хорошо, что я сегодня блокнот в карман запихнула! Наташа переписывает номер, только вот кроме нее самой этих каракулей никто не разберет.
Определить назначение крокозябры сразу не удалось. Это нечто, похожее на переходник. Но для чего эти стеклянные заглушки?
По дороге в порт Денис рассказывает свои выводы, после увиденной части врека. Это довольно большой бот, корпус около 40 метров с дизельным двигателем. Скорей всего это какой-то транспортник, точно гражданский, на военный корабль совсем не похож. Почему его так разметало – непонятно. Возможно, и не взрыв, просто разбился. Когда и почему затонуло судно выяснить нам пока не удалось, но предполагаем, что это произошло уже после Второй Мировой войны.
Даже, если нам не удастся выяснить название и историю затопления этого судна, на Балтике появился еще один интересный врек, доступный для рекреационных дайверов. А мы будем возвращаться на Балтику вновь и вновь в надежде найти новые вреки или узнать как можно больше об уже найденных, но когда-то забытых.
Текст: Наталья Старина
___________________________________________________________________________
1) На данный момент с большой долей вероятности можно полагать, что его название «Поллюкс». Затонул близ Пиллау (ныне – город Балтийск), возле поселка Мечниково в 1945 году.
Прототипы: 1) Castor, F. Schihau, Danzig, 1425, 1938-40, 4411 brt, 6271/5150 t, 90x21x6.8 m, 9600 i.h.p., 15 kn. Ледокол и учебное судно зен. артиллерии. Вооружение в 10.44 1х105, 8х37, 8х20. Экипаж 7,190(+193 кадета). »Заказан в 1938 МПС, передан в Кригсмарине и переделан для использования в качестве УК ПВО. В 09.39 работы остановлены, 1940/41 доделан в Кенигсберге. 15.10.41 введен в строй как ледокол, верфь ВМС в Киле. Из-за формы корпуса не подходил для учебной роли. В 1943 перестроен (…). 15.3.45 погиб в 2.02 в 13 мм сев. Варнемюнде, в точке 54.23N-12.05E на мине. В 1952 поднят, с 5.3.53 почти полностью перестроен на верфи Нептун, Росток. В 05.56 -сов. Пересвет. В первой половине 70-х списан во Владивостоке, разукомплектован».
2) финский ледокол ‘Jaakarhu’. После войны ледокол входил в состав советского флота под именем «Сибиряков».
Рубрики: Путешествия
Метки: Балтийское море, История, Тайны морей...
