Питер Эмминг (Peter Hemming) – один из самых опытных американских фотографов подводной жизни и дикой природы. Пишет и снимает по всему миру для различных американских изданий. Питер вырос на юге Калифорнии и первое свое погружение в холодной воде совершил в кельповые заросли прямо с берега, в Арктике в 1991 году в местечке Резольют на острове Корнуоллис в Канаде – и «заболел» подледными погружениями.
Только видя под собой 60 метров тонкой, желтой веревки, уходящей в никуда, понимаешь, что ты уже не в Канзасе. Над головой «подводное небо» – плотный, голубой морской лед. Кончики ласт упираются в темную пустоту. До дна – более тысячи футов. Вода – 5 градусов по Цельсию, пробирает до костей. Даже под защитой сухого костюма смерть от переохлаждения всего в нескольких миллиметрах…
Я пристегнут к этой веревке вместе с канадским дайв-гидом Грэхамом Диксоном. Мы ныряем в нескольких милях от замерзшего северного берега канадского острова Баффинова Земля. С 1999 года его компания «Арктическое королевство» (Arctic Kingdom) устраивает погружения на этой последней границе дайвинга, в Северном Ледовитом океане. Арктика привлекает тех, кто хочет чего-нибудь другого, кроме теплой воды и тропических рифов южных морей. Погружения в Арктике дешевле и доступней, чем в Антарктиде.
В этой части света нет курортов, отелей и даже дайв-центров. Сюда еще нужно добраться и быть готовым к «походным» условиям. Так, в июне я оказался в столице Канады Оттаве в составе пестрой компании: фотограф из Японии, барышня из Нидерландов, мужик из Бразилии, французский кино-продюсер с помощником, два канадца и я – тот самый американец. Несколько дней на осмотр достопримечательностей – и мы летим на север в поселение Арктик-Бей, что на земле инуитов Нанавут.
Упаковав припасов на ближайшие две недели, наша партия оставляет Арктик-Бей и трогается вверх по узкой дамбе залива Адмиралти к его северному краю. Средство передвижения – снегоход, буксирующий 6-метровые эскимосские санки «куамитики». Нашим домом стал палаточный город – единственный «населенный пункт», расположенный на пространстве в сотни километров припайного морского льда. Только проведя здесь, в отрыве от цивилизации, несколько недель, можно оценить суровую красоту этого края, настоящей дикой природы.
Солнце светит 24 часа в день, и сон в палатках в стране полярных медведей придает новое значение выражению «полночный перекус» – легко можно представить себя в качестве «завтрака туриста» для белого медведя.
Случались и страшные морозы, и жестокие ветра, но в некоторые дни было так спокойно, что можно было слышать собственное сердце. «Белое безмолвие» из романов Джека Лондона.
Ныряли мы с самого края бухты, у ледовой кромки. Грубый, белый лед контрастирует с холодным темным тоном сине-зеленой воды пролива Ланкастер.
На расстоянии течением взад-вперед мотает блоки плавающего морского льда. Стаи гаг, направляющихся к местам кормежки, скользят почти по поверхности пенящейся воды.
Первое погружение с Грэхамом стало полезным опытом. Обязательно использовать холодостойкий регулятор! Трехпалые перчатки существенно теплее, чем обычные, пятипалые, хотя в них несколько непривычно и неудобно нажимать кнопки и управляющие рычажки подводного бокса. Незащищенную кожу вокруг маски обжигает холодом. Дома, в Калифорнии, мне обычно хватает тринадцати с половиной килограммов грузов. Здесь, утеплившись под сухим костюмом, чтобы совладать с холодом, надеваю двадцать три.
Море под водой живет: пульсируют медузы, а полупрозрачные голожаберники – «морские ангелы» зависают в толще воды прямо на уровне моей маски. Плывя назад, понимаешь, что вот этот тонкий желтый конец – твой билет домой. Без этой «ниточки жизни» все подо льдом выглядит одинаково. Саваном окружает темная вода. Четыре фута толстого льда блокируют большинство солнечных лучей, вызывая зловещий синеватый оттенок. Если ты потерялся, твоя печальная судьба – болтаться многие километры под этим бесконечным льдом, пока, наконец, не иссякнет воздух. Огибая «сталактит» льда, замечаю в отдалении обод солнечного света – и через несколько минут мы попадаем на свежий воздух, в живительные лучи теплого солнца.
Баффинова Земля – место встречи с большими животными. В любой день можно плавать с любопытными белухами или стремительными, взрывными нарвалами. Моржи разлеглись на мощных дрейфующих льдинах. Однажды после полудня мы наблюдали, как с шестидесятиминутной периодичностью в шести метрах от кромки льда всплывали пять гренландских китов. Установив гидрофон, мы смогли услышать высокие пронзительные свисты китов и бородатых тюленей. Песни из глубины…
Однажды утром инуитские проводники явились в лагерь с волнующими новостями. Рыбача в разводье, они поймали трехметровую гренландскую акулу. Быстро погрузив снаряжение в «куамитики», мы поспешили вперед, к скалистому берегу. Протиснувшись сквозь узкую трещину во льду, мы с Грэхамом и фотографом Хиро Хавагавой провели почти час, плавая рядом с животным, которого до этого видели под водой только фотографы из National Geographic (гренландская акула на протяжении тысячелетий была известна местному населению, но только недавно ее увидели дайверы. Считается, что первым сфотографировал эту акулу под водой в 70-х годах прошлого века канадский подводный исследователь д-р Джой Мак-Гиннис 
(Dr. Joe MacGuinnis), но первые опубликованные фотографии я увидел в National Geographic всего несколько лет назад. Поэтому на сегодняшний день можно по пальцам пересчитать людей, которые ныряли с гренландскими акулами и фотографировали их. – Прим. автора). Слепые из-за паразитов, замедленные, почти на грани неподвижности, эти совсем примитивные на вид рыбы выглядят как реликты ушедшей эпохи, скрывающиеся в холодных, темных полярных водах. Хиро проводил акулу до 45 метров и наблюдал, как она ушла в глубину.
Мы все время видели на снегу глубокие следы. Это медведи-великаны, казалось, хотели, чтобы их считали иллюзией. Всегда здесь, хотя и невидимы. Потом, однажды после полудня, мы увидели таки, как медведь охотился на краю льдины. Подойти ближе не было возможности, но один вид этого самого большого из живущих на Земле плотоядных животных возбуждает благоговейные страх и трепет. Во время нашей второй недели на льду, ранним утром в другом, более западном, лагере медведь сунул голову прямо в открытую палатку инуитского гида Эндрю. Не раздумывая, Эндрю зажег зажигалку и бросил ее прямо в нос животному, таким образом испугав его. Позже в тот же день мы видели того же медведя на берегу. Нам повезло, это была великолепная возможность сделать фотографии. Мы следовали за зверем на почтительном расстоянии, в то время как он своей шаркающей походкой двигался по льду вдоль берега.
Больше всего запомнилось последнее погружение. Был холодный, ветреный день. Грэхам, начальник лагеря Томас Ленарц и я передвигались вдоль кромки льда. Стая черно-белых чистиков, похожих на пингвинов из-за высокой «посадки», плескалась у берега. Опустившись в воду, мы проплыли вокруг выступа на краю льда, медленно перемещаясь под ледяным потолком. Выключили фонари и постепенно входим в темноту. Ориентируясь по контурам льда над нами, кружимся между «сталактитами» льда. Когда лед ломается – как будто бьется тончайший хрусталь. В лучах подводных фонарей вспархивают «морские ангелочки».
Наш маршрут оканчивается тупиком. Томас находит покинутую тюленью лунку и пытается проломить лед, но не тут-то было – лед слишком толстый. Зимой тюлени, замурованные льдом, прогрызают, прокручивают твердый трехметровый лед, чтобы вырыть лаз, через который смогут выйти на поверхность, чтоб отдохнуть, подышать или родить детеныша. Хотя иногда эти лазы и укрыты мощной шапкой снега, маленькие бельки всегда начеку. Полярные медведи, знаменитые чувствительным нюхом и «охотничьими традициями», не дремлют, и беззащитному бельку легко стать их добычей.
Перед тем, как повернуть назад, медлим несколько мгновений. Наверху, в мире солнечного света и воздуха ждут наши товарищи. Нас разделяет всего один метр – и целый мир. Плывем обратно вдоль тонкой желтой веревки. Вот уже видно зеленоватый обод. Еще немного – и мы проходим под краем льда и всплываем на поверхность в облаке пузырей, и чистики, шныряющие над водой в поисках пищи, в суматохе бросаются врассыпную.
Что в этих экстремальных погружениях такого особенного? Каждый раз, когда я выхожу из воды, пальцы на ногах замерзают, немеют пальцы рук, а губы горят, как только вдохнешь теплого воздуха. Но уже через полчаса, после нескольких кружек горячего чая, я хочу повторить погружение еще раз.
На следующий день мы свернули лагерь, упаковали вещи и направились в обратный путь, назад к цивилизации. Телевизор, горячий душ, центральное отопление… Когда я вернулся домой, в Калифорнию, океан показался мне слишком теплым, постель – слишком мягкой, и было слишком темно, чтобы заснуть.
Текст и фото: Peter Hemming
Перевод: Светлана Мурашкина
Архивная статья из № 1 (37) за 2005 г.
Метки: Арктика, Баффинова Земля, Дикая природа, Питер Эмминг, Подводный фотограф, Подледные погружения, Путешествия...
