Архивная статья из № 6 (48) за 2006 г.
Каждое поколение совершает свои открытия. И порой забывает, что эти открытия уже были совершены другими, до них… Поэтому, слыша о погружениях в Арктике и особенно на Северном полюсе, очень внимательно отнеситесь к слову «впервые».
«…Следует сразу отметить, что экстремально низкие температуры морской воды и воздуха, а также постоянное наличие молодого ледяного покрова существенно затрудняют проведение и сдерживают расширение подводных исследовательских работ в полярных водах. Тем не менее, к настоящему времени, например, только в бассейне Северного Ледовитого океана подводные исследования различного содержания проводились почти в двух десятках экспедиций СССР, США и Канады».
«Руководство по организации и методике проведения подводных научно-исследовательских работы в Арктике». Составитель В.Д. Грищенко, Ленинград. «Гидрометеоиздат», 1984.
Конец мая 2006 года.
В Петербурге начинается лето, и трудно представить, как можно по своей воле почти на целый год отправляться туда, где почти полгода полярная ночь, зимой мороз доходит до -50°С, с сильнейшим ветром, где ни травинки, ни зеленого листочка… Восхищение и удивление, охватившее с первых слов, крепнет и переходит в устойчивую гордость за нашего человека. 70-е годы XX века — дрейфующие станции, подледные работы, Центральная Арктика.
Мы в гостях у полярника Владимира Дмитриевича Грищенко, в обычной питерской квартире. На полу нет шкур белых медведей, зато предостаточно фотографий самих медведей. Как и фотографий всего белого: искрящегося снега, льда… Слушаем рассказы о погружениях, съемках. Хозяин показывает перезаписанные на видео старые документальные фильмы: Антарктида, Арктика, Северный полюс.
Погружение на Северном полюсе.
Музыка, типичная для тех лет, — героическая. Водолаз уходит на глубину, под лед. Слышно его равномерное дыхание. Понятно, что кино, но ведь документальное… Звенящий голос диктора за кадром: «20 апреля 1967 года группа ученых из Арктического и Антарктического научно-исследовательского института совершила погружение в географической точке «Северный полюс». А вот уже на поверхности руководитель группы кандидат географических наук Владимир Грищенко, прищурясь, улыбается: «Бороды у нас — для повышения плавучести. Наша работа — составная часть обширных комплексных исследований, которые проводят на дрейфующей станции ученые, наблюдая за сложными процессами взаимодействия системы атмосфера-лед-океан».
Какого-то особого ощущения от того, что погрузился на Северный полюс, у Грищенко не было. Арктика как Арктика. Владимира трудно было удивить: до этого много плавал везде, в морях-океанах.
Работа ищет человека или человек работу? Наверное, это процесс взаимный. Так или иначе, начинал Грищенко знакомство с «подводой» с 19 лет — со срочной службы на Черноморском флоте, на аварийно-спасательных кораблях, с водолазным делом был знаком еще в 50-х годах. После службы поступил в Ленинградский Гидрометинститут, на океанологию. При кафедре организовали лабораторию подводных исследований. Еще студентами ездили нырять на Каспий, Черное море, Балтику. Так что к началу работы в Научно-исследовательском Арктическом и Антарктическом институте, который руководил научной работой станций «СП», у Владимира был уже приличный подводный стаж. Ему и приходилось выполнять самые ответственные погружения. Костяк подводной группы на льдинах — 4 человека, еще один — хороший подводник той же школы «Гидромета».
На дрейфующем льду.
«В Арктике шансы всегда против исследователя», — сказал американский полярник Роберт Пири, 36 лет потративший на подготовку и достижение Северного полюса. В СССР с этим были не согласны и считали своим долгом подчинить советскому человеку и Арктику тоже. И потому, напоказ всему миру, организовывали долговременно действующие научные станции на дрейфующих льдинах, где очень большой процент времени и порой героических усилий уходил просто на выживание. Подобные проекты не выполнялись ни одной страной. По словам участника засекреченной экспедиции «Северный По-люс-2», Виталия Воловича, «американцы считали, что дрейфующие станции — такое же ноу-хау русских, как матрешка или чай вприкуску — не понимая, как (и зачем) люди могут жить в таких условиях». А советские «СП» — дрейфующие научно-исследовательские станции — организовывались на дрейфующих льдах в глубоководной части Северного Ледовитого океана, выполняли программу комплексных круглогодичных исследований в области океанологии, ледоведения (физики и динамики льдов), метеорологии, аэрологии, геофизики (наблюдения ионосферы и магнитного поля), гидрохимии, гидрофизики, биологии моря. Льдины ломало, станции перебазировались, эвакуировались. В среднем за год на станции «СП» выполнялось 600-650 измерений глубин океана; 3500-3900 метеонаблюдений за комплексом элементов погоды; 600-650 выпусков шаров-пилотов, несущих радиозонды; 1200-1300 измерений температуры и взятий проб морской воды для химического анализа. Производились магнитные, ионосферные, ледовые и другие наблюдения. Информация о результатах наблюдений регулярно передавалась в научные центры.
Если станция дрейфовала через район полюса к проливу между Шпицбергеном и Гренландией (через 2-3 года после начала дрейфа), то она эвакуировалась, и вместо нее организовывалась новая в исходном районе. Если станция вовлекалась в так называемый антициклональный круговой дрейф (циркуляция льдов против часовой стрелки в секторе океана, прилегающем к северу Гренландии, Канадскому Арктическому архипелагу и Аляске), то она существовала до тех пор, пока оставалась достижимой для снабжения ее полярной авиацией. Обычно эти станции удалялись от берегов Советского Союза на 1500-1800 км и действовали 3-4 года, после чего эвакуировались.
Станции «СП» организовывались с помощью самолетов обычно в апреле-мае, с помощью ледоколов — в октябре-ноябре. Средняя продолжительность работы станций «СП» — 26-27 месяцев (минимальная — 9, максимальная — 48).
Персонал станций «СП» обычно состоял из 2-5 океанологов и гляциологов; 2-6 аэрологов, метеорологов и актинометристов; 3-5 геофизиков, а также врача, 1-2 механиков, 1-2 радистов, повара. Кроме этого, для выполнения кратковременных наблюдений (на несколько месяцев), обычно весной, на «СП» прибывал временный научный персонал (10-20 человек).
Иногда станции «СП» использовались как базы для развертывания работ подвижных научных отрядов экспедиций «Север», которые своими полетами на небольших самолетах и кратковременными наблюдениями охватывали пространство в радиусе до 300-500 км от станции.
Лагеря «СП» состояли из комплекса портативных жилых домиков и научных помещений (в домиках и специальных полусферических палатках), кают-компании, электро- и радиостанций, метеорадиолокатора, основных и аварийных складов. На ровном участке льда оборудовалась взлетно-посадочная полоса.
Подводные работы на «СП».
Владимир Грищенко дрейфовал на «СП» в общей сложности — раз 10, по собственным примерным подсчетам, лет 5-6 на льду провел. В первый раз и второй — на «СП-18». Эта станция дрейфовала больше двух лет: с 9 октября 1969 по 24 октября 1971 года, пройдя 1110 км. Три раза — на «СП-22». Самая долголетняя была, ушла в «антициклоналку» и прокрутились больше 9 лет! Для нее был найден ледяной массив размерами пять километров в длину и 2,2 км в ширину с толщиной льда более тридцати метров. Ученые предполагают, что этот айсберг — кусок ледника, оторванный от Канадского архипелага или спустившийся с Гренландских гор. И так до последней советской станции «СП-31», которую закрыли в июле 1991 года.
Что там под водой, а особенно подо льдом, всегда было любопытно. Еще когда адмирал Макаров ходил на «Ермаке» на север Шпицбергена, для того, чтобы посмотреть, как нижняя поверхность льда устроена, опускали лебедку во взломанный лед, переворачивали куски и рассматривали.
Известно, что в центральном арктическом бассейне, если уходить совсем в глубокую историю, во время экспедиции судов «Ямал» и «Вайгач» в ее составе был штатный водолаз. Если требовались специальные работы, например, винт поменять, его спускали с борта. Потом на «СП-6» (1956-1959) сотрудники Гидрофизина (Гидрофизического института из Севастополя) в старом, примитивном снаряжении, зеленых костюмах, с очками (они гидрофизики, умные ребята, как сказал Владимир Дмитриевич) опустились в лунку к гидрологам и под лед поставили градиентный измеритель течений. Под водой не плавали, но несколько спусков провели.
Обширные, планомерные подводные погружения по своей программе в Центральной Арктике впервые выполнила именно группа Грищенко на «СП-18». 1 июня 1969 года Владимир получил открытку от начальника экспедиции Романова: «С днем рождения и первой пробой океана».
«Задачи подводных исследований в Арктике определяются требованиями ряда научных дисциплин, занимающихся комплексным изучением полярного региона, а также практическими запросами отраслей народного хозяйства. В гидрометеорологии следует выделить задачи, связанные с изучением природы и механизма взаимодействия трехслойной системы атмосфера-лед-океан. Основными направлениями ледово-океанологических подводных наблюдений являются: изучение макро- и микрорельефа подводной части арктического льда и выявление его сезонной и межгодовой изменчивости; ветвление закономерностей образования и разрушения морских льдов под водой при совокупном воздействии различных факторов; исследование морфологии торосистых образований в открытом океане и в условиях прибрежного мелководья; изучение тонкой термохалинной и динамической структуры приледного слоя моря и его взаимодействия с нижней поверхностью дрейфующих и припайных льдов. А также — водолазно-техническое обеспечение специальных исследований под арктическими льдами, сборка и установка подо льдом различной аппаратуры, наблюдение за ее работой и поведением. Технические — испытания водолазного снаряжения на пригодность и формулирование требований для его совершенствования». (Руководство…)
Это выглядело примерно так. «Подводный» лагерь устраивали метрах в пяти от основной станции. Если льдина была очень толстой — водолазы устраивали выносной лагерь подальше, чтобы толщина не превышала трех метров. Лед здесь различной структуры. Сначала надо разметить полигон, оборудовать его светильниками, провести ходовые концы для безопасной работы в случае сильного дрейфа, расставить маячки для ориентирования. Обычно в лед забивали большие гвозди и натягивали капроновую леску. По ней водолаз подходил к приборам, задерживался для измерений.
Задания были разные. В день бывало и по несколько погружений. При небольшой глубине, если работы требовали длительного времени, водолаз выходил и, не раздеваясь, менял аппарат.
Съемка.
Съемки делались совсем не ради красивых кадров ледяных сводов. Часто фотосъемка была основным инструментом для получения представления подледного рельефа, формы которого так причудливы, что не поддаются словесному описанию.
Подводная съемка в Центральной Арктике начала применяться с 1957 года, когда сотрудником Арктического института был выполнен ряд наблюдений за строением подводной части торосов дрейфующих Арктических льдов с помощью опускаемой под лед на штанге дистанционно управляемой стереофотокамеры.
На станциях «СП» для съемок использовали фотоаппараты «Ленинград» (русские «Лейки»), «Салют», «Зенит», «Любитель», кинокамеры «Конвас», 
«Красногорск», «Киев-16Э», «Адмира». Боксы — УКП, потом КПФ под «Зенит», под 16-миллиметровые кинокамеры делали боксы сами. Применяли негативные и позитивные черно-белые и цветные фото- и кинопленки, употребляемые в то время. За один дрейф наснимали целый ящик пленок, по крайней мере, несколько сотен.
Одно дело — съемки по работе (порой выполнялись и одним водолазом). Лапки обычного трехногого штатива забивались прямо в лед, на него крепилсяфотоаппарат с тремя осями вращения, съемка шла со штатива, с длинной выдержкой.
Киносъемки проходили значительно сложнее и требовали участия целой съемочной группы, осветителей, использовались самолетные фары и цинковые аккумуляторы.
Однажды, на «СП-23», пришлось участвовать в съемках цветного научно-популярного фильма «Над нами Арктика» (1978) о природе Центральной Арктики, подводном мире, работе под водой. Оператор студии «Центрнаучфильм» Владлен Крючкин и его помощник впервые оказались на дрейфующих льдах, так что все водолазно-техническое обеспечение было на плечах группы Грищенко. Группа работала слаженно, все получилось. Только кроме съемок фильма нужно было выполнять и программу подводных исследований!
Снаряжение.
«Теплозащитное водолазное белье использовалось 8 следующем комплекте: свитер шерстяной — 2 шт., рейтузы шерстяные — 2 шт., носки шерстяные — 1 пара, носки меховые -1 пара, чулки шерстяные — 1 пара, перчатки шерстяные двойные (лучше трехпалые) — 1 пара, подшлемный поролоновый утеплитель — 1 шт.» (Руководство…). По словам Грищенко, было «не холодно». «Сухое хорошее снаряжение со связью, без проблем».
Снаряжение использовалось военное советское. УГК доставали с трудом. Аппараты — обычные АВМ-1. И «Украины» и АВМ-5 никуда не годились. Морская вода замерзала, и редуктор застывал в одном положении, когда шла постоянная подача, или наоборот — что хуже.
Киевляне (Институт материаловедения) сделали костюм — неопреновый, двухслойный, между слоями углеграфитовая ткань, которая нагревается при подаче на нее тока. Ток давали с поверхности по кабелю, потом привезли батареи, в которых при поступлении морской воды идет реакция с выделением тепла. Использовали кислородный аппарат ИДА.
Глубина.
Обычно глубина погружений была небольшая, но на «СП-18» пришлось ходить на 60 метров, хотя барокамеры не было… Акустики монтировали дюралевую антенну. Антенна трехгранная, ее монтировали по секциям, постепенно опуская вниз на глубину 60 метров. Везде на разных уровнях микрофоны, в резиновых корпусах, крепко привязанные. Вдруг появился нештатный стук- видимо, где-то из-за сильного течения открепился один из приборчиков — стучит, работать невозможно. На то, чтобы доставать антенну и вновь опускать, ушла бы целая неделя. Приняли решение нырнуть и надежно прикрепить микрофон. По закону подлости он оказался в самом низу…
Жизнь на льдине.
Жизнь и работа на льдине проходила своим установленным порядком. Месяца через три именно льдина казалась действительной жизнью, а дом — где-то там, далеко… Атмосфера в коллективе всегда была хорошая, сволочные персонажи не задерживались, их мгновенно вытесняли. Дни рождения справляли раз в месяц — общие. Именинников сажали в президиум, торты пекли. Когда надо, проводили выборы вместе со всей советской страной, назначали избирательную комиссию, все как положено.
Развлекались хоккеем, брали с собой и коньки, и клюшки. Одна проблема — морской лед для коньков нескользкий. Поэтому не ленились, нагревали целые бидоны пресной воды и заливали каток как в городских дворах.
Делали взлетную полосу. Раньше, для тех самолетов, необходимо было как минимум полтора километра. Работали лопатами, «выравнивали» взрывчаткой. Кстати, позже взрывчатку запретили — экология. Надо отметить, что при советском подходе об экологии если и думали, то как-то не так: в Арктике бросали станции со всем хламом, топливом, железом. А в Антарктиде, например, прибывшие на заключительном этапе экспедиции гринписовцы чуть ли не льдину заставили подмести…
В августе самолеты делали облет над всей Арктикой, прилетали, сбрасывали почту, веники… На Новый год под лед елочку затаскивали, столик для фотографий. Конечно, шампанское пили в аквалангах.
Прилетали гости: Борис Егоров (космонавт), Ляпидевский («Звезда героя» №1) был в гостях на «22-й». Знаменитый полярник Федоров прилетал. Когда ему уже исполнилось 70 лет, его провезли по всей Арктике.
На вопрос о правительственных наградах Владимир Дмитриевич Грищенко отвечает лаконично: «Имеются». Это орден «Знак почета СССР», российский орден «Знак почета», медали, знаки «Почетный полярник», «Заслуженный работник гидрометеослужбы».
Ученые и полярники знакомы с Грищенко по экспедициям, работе в Арктическом институте (в том числе, более 10 лет-зам. директора по науке), статьям и диссертации по морфологии ледяного покрова. Аквалангисты — по публикациям в «Спортсмене-подводнике» и других советских журналах. Страна знает своих героев.
Подготовила: Светлана Мурашкина
Фото: Владимир Грищенко
Рубрики: 6(48)2006, Архив, Путешествия
Метки: Арктика, Путешествия, Россия, Северный Ледовитый океан, Северный полюс, Страна...
