Архивная статья из № 6 (42) за 2005 г.
Есть места на Земле, где Солнце не заходит за горизонт летом и не рассеивает тьму зимой. Есть такие водоемы, где в теплое время года прогревается только верхний слой воды, а в холодное все скрыто под ледяным потолком.
Есть море, где под водой много растений и животных, похожих на растения, а хищники неторопливы. На севере России существует место, которое вобрало в себя все эти понятия, это – Белое море. Его обитатели научились использовать энергию солнца, запасенную самим морем за длинный летний день. Именно поэтому подводная жизнь Белого не беднеет зимой, а только приобретает новые оттенки в глазах аквалангистов в разное время года. Если вы имеете достаточно полное представление о тропических морях, то погружения на этом северном море приоткроют вам совершенно иной, но не менее богатый подводный мир, живущий по своим правилам.
Глазами аквалангистов. Погружаемся в одном из самых красивых мест Белого моря, на банку рядом с Малым Крестовым островом в проливе Великая Салма Кандалакшского залива (для справки: банкой в судоходстве называют поднятие дна, не достигающее поверхности воды, т.е. это как подводный остров). Наша группа небольшая, всего три человека: Дима и Саша – опытные подводники, ныряющие в основном в тропических морях, впервые на Белом море, и я – гид дайв-центра «Полярный круг» и ваш покорный слуга.
Банка – компактное и не простое для погружений место, поэтому стараемся не ходить сюда толпами и рекомендуем его людям, уверенно чувствующим себя под водой. Вознаграждение – редкие и очень красивые животные, обитающие на площади в несколько десятков квадратных метров. Вода чистая, хотя и темная, поэтому, дойдя до дна на глубине 15 м, включаем фонари. Макушка банки завалена крупными камнями, сплошь покрытыми яркими «цветами». В действительности, эти «цветы» – актинии метридиум – животные, которые прикрепляются подошвой к субстрату, а мелкими щупальцами ловят всякую органическую взвесь. А взвеси тут может быть очень много, достаточно одного неловкого движения рукой или ластом, и клубы ила поднимутся со дна.
Стараясь не мутить, спускаемся вдоль склона до глубины 26 м. Здесь всегда темно, а на илистом коричневом грунте попадаются только большие ярко-красные звезды.
Мои аквалангисты переглядываются: в холодной темной воде даже такая глубина кажется приличной, и не верится, что тут будет что-то живое. Но вот луч фонаря выхватывает сначала одиночные, а затем многочисленные деревца мягких кораллов. Они очень похожи на своих красноморских родственников, но смотрятся намного эффектнее на фоне черной воды.
Такая красота трогает даже умудренных опытом подводников. Они аккуратно зависают над коралловым кустом и рассматривают тоненькие кораллиты – отдельные особи общей колонии. Эти крохи тоже питаются мелкими частицами пищи, которые приносит с собой приливно-отливное течение. На кораллах, под камнями и просто по грунту ползают, ходят, бегают разнообразные черви, раки-отшельники и креветки. Оказывается, в Белом море тоже есть заросли кораллов. Ориентируюсь по большим валунам, вывожу группу к еще одному необычному животному глубин Севера – голове Горгоны. Эта офиура выглядит именно так, как называется: от диска величиной с блюдце отходит пять лучей, каждый из которых раздваивается. Каждая ветка, в свою очередь, тоже двоится, и так – до бесконечности. Чем больше офиура, тем ажурнее она смотрится. Голова Горгоны обычно забирается на какое-нибудь возвышение и подставляет руки течению. Как большинство беломорских животных, она питается органическими частицами и придонным планктоном. Под конец погружения показываю норы зубаток и треску, стоящую в щелях. Пожалуй, это единственные «хищники» за все погружение. Но и они неторопливы – то, чем питается рыба на Белом море, ползает медленно или не двигается вообще.
Остановку безопасности проводим в густых зарослях ламинарии. Огромные лопухи под водой кажутся необычными, тем более что в тропических морях такого не встретишь. Выходим в зодиак, возвращаемся домой, а за чашкой чая между погружениями наступает пора вопросов и ответов.
Откуда столько ила? Строго говоря, ил бывает разный. Встречаются илы, представляющие собой очень мелкую фракцию какой-нибудь породы. А бывают илы биологического происхождения, когда к крупицам грунта добавляются остатки органики. Органические частицы, все то, что когда-то было растениями и животными, называют детритом. Весной и летом, когда увеличивается световой день и прогревается вода, происходит бурное цветение одноклеточных водорослей, которыми питаются мелкие планктонные животные. Молодь рыб и разных беспозвоночных активно поедает всю эту мелочь, но планктона так много, что большая его часть остается до поры не востребованной, отмирает и падает на дно. Кое-что из этого съедают донные организмы, остальное достается бактериям. К началу осени практически весь планктон отмирает и попадает таким образом на дно. Его облепляют бактерии – детрит готов! Для многих подводных обитателей он является основной пищей и источником энергии. За осень и зиму вся эта масса органического вещества не успевает усвоиться морскими обитателями, а с приходом новой весны цикл повторяется. На Белом море илы не накапливаются только в местах с сильным течением.
Кто питается детритом? Животных, которые питаются детритом, называют детритофагами. Некоторые, например офиуры или ракообразные, собирают его со дна. А мягкие кораллы, двустворчатые моллюски и разные актинии отфильтровывают его из толщи воды вместе с планктоном. На Белом море детрит стоит в начале большинства пищевых цепочек, т.е. им питаются организмы, которых, в свою очередь, едят другие и так далее. Например, детрит поглощают черви, их подъедают крабы и треска, а крабов ест зубатка. На детрит не надо охотиться – он просто повсюду, его надо лишь собирать или отфильтровывать. Поэтому детритофаги неподвижно прикреплены к субстрату, как мидии, например, или же медленно ползают. Те животные, которые, в свою очередь, питаются этими детритофагами, тоже не должны обладать сверхспособностями, чтобы догнать такую жертву. Из-за этого звезды, ракообразные и даже рыбы здесь совсем не вписываются в привычный образ хищников.
Откуда энергия подо льдом? Световую энергию солнца перевели в органический запас водоросли, передали по цепочке животные, и теперь она в виде низкокалорийного ила лежит на дне, представляя собой энергетический запас для многих животных. Огромное количество живых организмов, которые здесь обитают, научились пользоваться запасенной за длинный световой день энергией в полярную ночь подо льдом. Переработанная органика превращается в неорганические вещества, которые с приходом весны и солнечного света используют для новой жизни водоросли.
Человеку, спустившемуся с аквалангом на дно Белого моря, трудно определить, когда ила больше, ведь он одинаково хорошо поднимается в любое время года. Да и не наша эта задача – плавать в клубах мути! Однако хорошо заметно, что осенью, зимой и ранней весной вода кристально чистая, а летом верхний теплый слой заметно менее прозрачный. Но красота животного мира никак не зависит от сезона, и море фильтрующих организмов прекрасно как под ледяным потолком, так и в зеленоватом сумраке лета.
Мои аквалангисты, Дима и Саша, отправляются готовить снаряжение для второго дайва. Он запланирован на течение в густой ламинарник. Откуда же на Белом море столько водорослей? Почему мы не видим их в тропических морях? Правда ли, что рыбы в Белом море больше, чем в Красном? Почему мало кто ест актиний и мягкие кораллы? Но это – предмет для обсуждения за следующим чаепитием.
Автор выражает признательность дайв-центру «Полярный круг» и лично Михаилу Сафонову за помощь в подготовке этого материала. Также благодарит Вадима Шестаченко за ассистентскую работу под водой.
Текст: Наталия Червякова
Фото: Наталия Червякова, Александр Аристархов
Рубрики: 6(42)2005, Архив, Путешествия
Метки: Путешествия, Страна...
