Судьба забросила меня в густые первозданные леса русского Севера прямо у полярного круга. Я нырял и путешествовал по Белому морю. Чудесные по красоте, извилистые скалистые берега Чупской губы проплывали мимо.
Корабль шел среди узких шхер, маневрируя между островами и каргами — подводными вытянутыми грудами камней, открывающимися только в отлив. Берега шхер были живописны — бараньи лбы, зализанные ледником скалы сменялись нагромождением круглых валунов — мореной. Все поросло низкими соснами и было покрыто ковром мхов, клюквой, брусникой и черникой. Мягкие цветовые переходы ласкали глаза и настраивали на возвышенные раздумья. Мне казалось, что я далеко-далеко от цивилизации, почти на краю света. И это ощущение не пропадало, несмотря на постоянно работающий спутниковый телефон у капитана корабля…
Моря бывают голубыми, синими, серыми или свинцовыми во время шторма. Иногда, если цветет планктон или из-за торфяных рек, они бывают красными. Зимой, когда море покрыто ледовыми торосами, оно — белое. Но тогда все наши северные моря можно было бы назвать Белыми… «Кто назвал Белое море — бельм и за что?», — обратился я к Владимиру Блюхтерову — знатоку Беломорья, известному путешественнику и искателю приключений. «А ты поплавай по морю, — рассмеялся Владимир. — Сядь на нос лодки, посмотри на воду вдаль, тогда и увидишь, что это море именно белое, серебряно-белое! Даже если штормит, по краям оно все равно остается белым».
Беломорский пейзаж, завораживал и был как будто одухотворенным. Впечатляло все скалистые утесы, еловые боры, небольшие лесные озера и чистые ручьи. Возникало ощущение полета и безграничного пространства. Владимир Блюхтеров считал, что эти места обладают феноменально сильной положительной биоэнергетикой. Северная природа затрагивала какие-то «внутренние нюансы» его души. «Это просто сказочно!», — повторял он все время и уверял меня, что люди чувствуют здесь огромный прилив энергии. Однажды, посетив эти удивительные места, они стремятся сюда снова и снова.
Что, собственно, было мне известно о Белом море? Оно полно рыбы. Здесь водятся сельдь, треска, семга (атлантический лосось), горбуша (дальневосточный лосось), сиг, навага, камбала, колюшка, морской окунь, звездчатый скат. Керчак, рогатое колючее существо с огромной пастью, к тому же совершенно несъедобное. Желанная добыча подводных охотников — зубатка (Wolf Fish). Удивительная рыба пинагор (морской воробей, или Lamb Fish) в случае опасности делает вид, что она дохлая, и переворачивается брюхом вверх. Встречаются здесь и небольшие колючие акулы, не трогающие аквалангистов. Можно увидеть белых китов — белух, дельфинов, тюленей, кольчатую нерпу и иногда даже моржей.
Подводная жизнь сконцентрирована на глубинах до 15-20 метров. Широкие ленты ламинарий (морской капусты) волнами лежат на морском дне. Эти грандиозные водоросли крепятся подобными корням выростами к камням или к створкам крупных моллюсков (модиолы, или лошадиной мидии), лежащим на дне. Здесь же среди ризоидов морской капусты часто встречается необычное морское существо — нереис пелагический. На листьях ламинарии селятся мшанки, асцидии, улитки — эферии и удивительная красавица с перламутровой раковиной — жемчужинка. Известковая выпуклая бляшка размером с копейку, разместившаяся на листе капусты или камне, — двустворчатые моллюск гетераномия. Я надеялся, что снимок уникального рогатого существа, сидячей медузы — люцернарии станет украшением моей коллекции.
Проплавав изрядное время среди необитаемых островов, поросших хвойными лесами карельской тайги, я вернулся в гостиницу в Чкаловском — комфортную, с удобными комнатами-каютами и обеденным залом, сауной, душевыми и т.д. и т.п. Все здесь было сделано вполне разумно, с расчетом на привычки изнеженных южан. Не забыта даже такая мелочь, как ванна с пресной водой и сушилка для водолазного снаряжения. Я вполне был готов к холодным погружениям с моим дайв-гидом Сергеем Волковым — инструктором подводного плавания ДОСААФ, CMAS со стажем более 20 лет.
Для Сергея дайвинг — хобби. Поэтому он погружается только там, где ему нравится. Его любимое место для плавания с аквалангом и большинство его «фирменных» дайв-сайтов расположены в Чупской губе. Он считал, что эти места доступны и интересны для дайверов любого уровня подготовки. Достаточно лишь пройти курс сухого костюма и обзавестись ярким подводный! фонарем. Особой «изюминкой» являются знаменитые беломорские приливы, имеющие периодичность в шесть часов двенадцать минут между самым высоким и самый! низким уровнями воды. Высота приливной волны в Чупской губе достигает двух с половиной — трех метров. Таким образом, приливные волны создают сильные подводные течения, каждые шесть часов меняющие свое направление. Такие течения обязательно надо учитывать при планировании погружений.
Как и другие мои собеседники, Сергей был уверен, что здесь совершенно потрясающая подводная природа, и только тут по-настоящему отдыхаешь душой. Он считал, что для тех, кто занимается подводный! плаванием, это увлечение — на всю жизнь. Дайверы — народ очень любознательный. Каждому из них очень интересно хоть раз погрузиться в каждом из морей мира. И Белое море, полное чудес, — только одно из них. Но оно настолько богато и разнообразно, что для его осмотра понадобится вся жизнь.
Сергей считал, что никакие комфортабельные подводные лодки для туристов не заменят интерес к плаванию с аквалангом. Никакой аквариум или океанариум не даст тех ощущений, которые возникают во время непосредственного контакта человека с подводным миром и живой водой моря.
Мой многоопытные гид предложил мне на выбор несколько вариантов погружений. Хотите, чтобы интерес и положительные впечатления от увиденного под водой шли по нарастающей? — Пожалуйста. Хотите погружения по настроению? — Ради Бога. Хотите поплавать на каменистом свале, среди огромных валунов или в каньоне? — И это можно.
…Под водой все быстро менялось. Сначала вокруг плавали ушастые медузы — аурелии. Их легко было узнать по прозрачному бесцветному колоколу в виде широкой тарелки с рисунком из полуколец. Они совершенно безобидны для человека, в отличие от красивой сиренево-красной медузы – цианеи с длинными тонкими жгучими щупальцами, достигающими иногда двадцатиметровой длины. Именно эта медуза была прообразом знаменитой «львиной гривы» в одноименном рассказе Артура Конан Доила. Глубже вода становилась холодней и прозрачней. Нам попалось небольшое существо нежно-розового цвета, по форме похожее на небольшой прозрачный огурец, вдоль тела которого тянулись восемь рядов переливающихся в луче фонаря гребных пластинок, за счет которых это животное и двигалось.
Мы всплыли в безлунную осеннюю ночь. Я бросил в воду камень, и его падение обозначилось вспышкой света. Это — медузы и гребневики. Они, если их потревожить, обладают уникальной способностью светиться желто-зеленым светом, заметным только в темноте. Мы плыли к берегу, и с весел лодки стекала как будто светящаяся вода…
Вечер закончился беседой с Александрой Власовой — «недисциплинированные дайв-мастером PADI», как она представилась. На самом же деле она была замечательным аквалангистом с множеством талантов и знатоком подводной флоры и фауны. Мне хотелось привести на Белое море всю свою семью, поэтому я поинтересовался у Александры, почему она стала здесь нырять и не создает ли холодная вода чувства дискомфорта у женщин?
Моя собеседница отвечала мне обстоятельно и подробно. «Меня всегда влекла вода, а когда я впервые попробовала погрузиться с аквалангом, то испытала необыкновенный восторг только от того, что смогла дышать под водой. Я почувствовала себя рыбкой и решила стать подводным пловцом. Как сегодня помню свое самое незабываемое в жизни погружение здесь, на Белом море у острова Кишкин. Была поздняя осень и необыкновенная прозрачность воды. Мы заплыли внутрь небольшого грота и там, под самым потолком, я увидела огромную фиолетовую медузу. Она была настолько прекрасна, что ее яркие краски помнятся мне до сих пор».
Летом Белое море прогревается до +15-20 градусов, так что можно купаться даже без гидрокостюма. Правда, глубже пяти метров температура воды не поднимается выше плюс десяти градусов, но обычный сухой костюм позволяет любому дайверу (даже женщине) чувствовать себя в таких условиях вполне комфортно. Попробуйте — и убедитесь в моей правоте. Лишь на глубинах более семидесяти метров в Белом море круглый год отрицательная температура от минус 0,5 до 1,5 градуса. Поэтому на Белом море иногда шутят, что такая большая глубина только для «отмороженных» технических дайверов. Хотя лично мне нравятся глубина и отвесные стены».
«Подводные чудеса и их красота компенсируют любой дискомфорт от контакта лица с холодной водой. На глубине царит сумрак, и все обитатели морского дна выглядят серыми и невзрачными. Но в луче фонаря они загораются сочными яркими красками. Для кого же в этом сумрачном мире предназначено все это буйство красок, неужели не для дайверов?»
«Под водой на илистых скосах, камнях и скалах вспыхивают морские звезды — красные, фиолетовые, желтые, пурпурные. Пяти-, девяти-, двенадцатилучевые экземпляры. Беломорские кораллы, восхитительные нежные бело-розовые кустики герсемии — удивительные обитатели морского дна. Еще более прекрасен светло-розовый или оранжевый «цветок» актиния. Летом и ранней осенью к поверхности воды поднимается морской ангел — небольшое животное размером около пяти сантиметров. Вальковатое, суживающееся к заднему концу полупрозрачное тело белого и оранжевого цветов имеет по бокам два выроста — крыла, которыми это создание ритмично машет. Змеехвостки или офиуры — это небольшие пятилучевые существа, похожие на морских звезд. Среди офиур Белого моря есть настоящие гиганты, такие как Голова Горгоны. Ее диаметр может достигать десятков сантиметров, лучи ветвятся и тогда она напоминает мифическую змееносную голову Медузы Горгоны. Море полно голубых мидий, мягких беломорских губок, крабов, раков отшельников, больших креветок, рачков-бокоплавов и морских ежей».
Александра рассказала мне и о чуде Белого моря — нереисе зеленом. Назван он так несмотря на то, что зеленым бывает только раз в жизни, когда в момент размножения поднимается к поверхности воды. Если повезет, то в конце июня — начале июля вы увидите феноменальное явление, когда нереисы Белого моря ОДНОВРЕМЕННО вылезают из своих норок. Существа размером до тридцати сантиметров в длину рассекают морскую гладь, оставляя за собой туманный след икры и молоки. Это время пиршества птиц. Рыбы настолько сыты, что перестают клевать на любые приманки. Может быть, это и случайное совпадение, но аналогичное явление, называемое «ходом червей палоло», происходит так же в тропической зоне Тихого и Индийского океанов. По невежеству некоторые люди принимали нереисов за змей, что, очевидно, и делал в восемнадцатом веке местный святой Варлаамий Керетский, изгонявший змей из сетей рыбаков.
Старинные русские дома, деревянные заборы, лай собак… Вместе с Юрием Бураковым мы шли к затопленному карьеру. Еще совсем недавно здесь добывали слюду — биотит и мусковит. Здесь можно было набрать пластины черной и белой слюды, красный гранат — пироп размером с голубиное яйцо, розовый кварц и лунный камень — беломорит с синим огнем внутри. Слюда использовалась в электротехнической и электронной промышленности. И Юрий, и его отец работали здесь. Но с 80-х всю электронику стали завозить из Юго-Восточной Азии, и все рудники были заброшены. Карьеры, штольни и шахты постепенно заполнились дождевыми и грунтовыми водами. Тогда Юрию и пришла в голову мысль сделать из них подводный полигон для дайверов.
Штольни почистили: убрали истлевшие крепи, ликвидировали заколы, при помощи помпы удалили илистые отложения. Теперь подводных спелеологов и подготовленных технических дайверов ожидает сюрприз: погружения в Белое море они могут перемежать погружениями в затопленные штольни.
В карьерах осталось много проходческого инвентаря — лестницы, рельсы, останки скреперных лебедок. Вода чистая, видимость пять-семь метров. Глубина карьеров по непроверенным данным в некоторых местах достигает сорока метров. Погружение в затопленные туннели горных выработок — особое занятие. Оно отличается от плавания в пещерах и от проникновения в затонувшие корабли. Кроме легковзмучиваемого осадка дополнительную опасность представляют старые крепи, всевозможный крепеж кабелей в виде крюков и скоб, за которые так легко цепляются шланги аквалангов, а также плохо держащиеся куски породы в кровле штрека — заколы.
Занятную историю рассказал мне Олег Дроевский — первый подводный исследователь затопленных карьеров. Однажды во время погружения в штольни он услышал стук — удары кирки, как будто работающих там горняков-шахтеров. Может быть, это была обычная галлюцинация, может бытъ, просто громкий стук сердца в стрессовой ситуации, поэтому эту историю вначале расценили как шутку. Но немного позже местные старожилы вспомнили о том, что именно в этом карьере много лет тому назад погиб шахтер, душа его осталась там, под землей. Так родилась легенда о блуждающем проходчике…
Плавание с аквалангом по лабиринтам, некогда пробитыми рудокопами, произвело неизгладимое впечатление. Черно-белые стены с золотыми прожилками слюды, брошенные или забытые инструменты, искрящаяся муть от неосторожного взмаха ласты… Наверху, после всплытия дышалось особенно легко и радостно.
Прикосновение к беломорской природе подарило мне яркие и радостные впечатления. Погружения в холодную беломорскую воду взбудоражили чувства и всколыхнули множество эмоций. Я не жалею о времени, проведенном здесь. В Чупской губе я нашел свои лучшие места для погружений с аквалангом на Белом море.
Текст и фото: Андрей Бизюкин
Метки: Белое море, Дайвинг, Путешествия, Северная Карелия, Флора&Фауна, Чупская губа...
